Хождение по радостям. Биография Н заболотная александр константинович глазунов

Александр Константинович Глазунов родился в Петербурге 10 августа 1865 года в семье книгоиздателей.

Мать композитора была неплохой пианисткой, брала уроки фортепьянной игры и теории музыки у лучших музыкантов Петербурга. Отец играл на скрипке. Когда мальчику исполнилось восемь лет, его начали обучать музыке. В детстве он увлекался итальянской оперой. Впоследствии это увлечение уступило место горячей любви к творениям Глинки и других создателей русской оперной классики.

Тринадцати лет Глазунов познакомился с Милием Алексеевичем Балакиревым, который был приглашен для занятий с матерью композитора. Балакирев увидел в по-детски написанных сочинениях признаки несомненного таланта и направил Сашу для систематических занятий к Римскому-Корсакову.

У Римского-Корсакова он брал уроки в течение полутора лет, с конца 1879 по 1881 год. Юный композитор развивался очень быстро, поощряемый советами Балакирева и Римского-Корсакова, постепенно ставших его друзьями.

Параллельно с занятиями музыкой он посещал реальное училище. Необычайная организованность, пожалуй, даже деловитость в занятиях музыкой позволили ему уже в ранние годы достигнуть высокого мастерства. Список его сочинений детских и отроческих лет немал и разнообразен: романсы, оркестровые пьесы, наброски оперы. К 1881 году Глазунов закончил свою Первую симфонию.

Она была исполнена в Петербурге 29 марта 1882 года. Римский-Корсаков назвал этот день великим праздником для всех петербургских музыкантов. "Юная по вдохновению, но уже зрелая по технике и форме, симфония имела большой успех", - писал он. Когда на вызовы публики на сцену вышел шестнадцатилетний автор, юноша в гимназической форме, публика была поражена.

После исполнения Первой симфонии возникли новые знакомства, сыгравшие значительную роль не только в жизни композитора, но и в истории русской музыки вообще. На этом концерте Глазунов встретился с М.П. Беляевым, богатым лесопромышленником и страстным любителем музыки. Беляев был восхищен талантом молодого композитора и решил пропагандировать его творчество. Увлечение творчеством Глазунова побудило Беляева заинтересоваться судьбой и других русских музыкантов. Он познакомился с группой современных композиторов и сумел оказать большое влияние на дальнейшее развитие музыки в России, поощряя творческий труд русских мастеров.

Сочинения Глазунова исполнялись сразу же, как только он успевал их окончить. Одно сочинение следовало за другим. В августе 1882 года Первая симфония была исполнена в Москве.

В 1883 году Глазунов окончил реальное училище. Затем начал посещать филологический факультет университета, но вскоре бросил его. Однако круг его интересов оставался широким.

Летом 1884 года Глазунов вместе с Беляевым совершил путешествие по Германии, Франции и Испании. Прежде всего, они посетили Веймар, где Глазунов присутствовал на исполнении своей Первой симфонии.

В октябре 1884 года Чайковский приехал в Петербург, чтобы участвовать в постановке "Евгения Онегина" в Мариинском театре. На вечере у Балакирева он встретился с Глазуновым. С этих пор между Глазуновым и Чайковским, который был вдвое старше его, завязались дружеские отношения, сохранявшиеся до последних дней жизни Чайковского. Чайковский интересовался всеми новыми сочинениями Глазунова.

Влияние Чайковского было благотворным для молодого композитора. Отчасти благодаря творческому общению с Чайковским музыка Глазунова приобрела драматизм и патетическую взволнованность, те черты, которые Глазунов определил как "элементы оперы", внесенные, по его мнению, Петром Ильичом в симфонию.

В ноябре 1884 года Беляев учредил премии за новые сочинения русских композиторов. Глазунов получил премию в 1885 году за свой первый струнный квартет и пожертвовал ее на памятник Мусоргскому. Затем он продолжал получать премии ежегодно. Исключением был лишь 1887 год, когда все премии были выделены на сооружение памятника только что умершему Бородину.

В начале 1880-х годов появилось очень много новых русских произведений для оркестра. Беляев решил организовать постоянные концерты, в которых ежегодно исполняли бы несколько программ исключительно из сочинений русских композиторов.

Эти "Русские симфонические концерты" устраивались с декабря 1885 года в течение тридцати лет. На каждом концерте исполнялось новое оркестровое произведение Глазунова, который сочинял так быстро и много, что никогда не давал повода нарушить это правило.

На первом "Русском симфоническом концерте", в декабре 1885 года, была исполнена симфоническая поэма Глазунова "Стенька Разин".

Вторая симфоническая фантазия "Море" написана в 1889 году. Вслед за "Морем" не замедлили появиться симфонические картины: "Кремль", "Весна" и другие. При всем значении этих произведений в творчестве Глазунова преобладали все же инструментальные произведения, основанные на чисто музыкальных законах и не подчиненные какому-либо сюжету.

Глазунов охотно оркестровал и чужие произведения и считался авторитетом в этой области. Даже композиторы старшего поколения охотно использовали его советы.

К концу 1880-х годов беляевский кружок вырос настолько, что воплотил все наиболее передовые стремления русской музыки того времени. Глазунов вошел в беляевский кружок в момент его образования, и авторитет его как композитора рос вместе с расширением деятельности кружка. В июне 1889 года Глазунов вместе с группой других музыкантов отправился за границу. На очередной Всемирной выставке в Париже Беляев организовал два концерта русской музыки, на которых Глазунов выступал как дирижер своих сочинений.

Популярность Глазунова за границей быстро росла. Произведения его все чаще встречались в программах концертов, а в прессе начали появляться разборы его сочинений и биографические справки о самом композиторе. Особенной известностью Глазунов пользовался в Англии, в 1907 году ему присвоили степень доктора Кембриджского и Оксфордского университетов. Он не раз посещал Лондон и дирижировал там своими произведениями.

К 1890-м годам он достиг вершин своего таланта, полного расцвета своих творческих сил и блестящего совершенства техники. Те индивидуальные свойства музыки, которые Глазунов обнаруживал еще в своих ранних произведениях, теперь вылились в мастерство вполне определившегося стиля. В эти два десятилетия на рубеже старого и нового века Глазунов создал свои лучшие произведения.

К числу наиболее значительных произведений Глазунова прежде всего относятся его последние симфонии, начиная с Четвертой и включая последнюю, Восьмую. Каждая симфония совершенна в своем роде, и ни одна из них не похожа на другую.

К этим же годам относятся превосходные произведения Глазунова в области балета. "Раймонда" (балет в трех действиях, либретто М. Петипа) написана в 1896-1897 годах, а поставлена впервые в Петербурге в 1898 году. Исторически она продолжает направление, намеченное балетами Чайковского, - симфонизацию балета. Музыка уже не играет вспомогательной роли, как это было в балетах Пуни и других композиторов, писавших музыку, под которую удобно было бы танцевать.

Балет "Раймонда" бесспорно принадлежит к числу лучших сочинений Глазунова. Однако второй балет - "Времена года" (1899) - более интересен по своим чисто музыкальным качествам. Весь балет представляет собой четыре картины: зиму, весну, лето и осень. Партитура этого балета - образец блестящего оркестрового искусства Глазунова.

В 1899 году Глазунов был назначен профессором класса оркестровки и чтения партитур в Петербургской консерватории. Вся его тридцатилетняя педагогическая деятельность и административная работа прошла в этом учебном заведении. Общественно-музыкальная деятельность Глазунова стала особенно интенсивной после смерти М.П. Беляева в начале 1904 года, когда вместе с Римским-Корсаковым и Лядовым он стал во главе музыкальной жизни Петербурга.

Для творчества Глазунова наступил менее плодотворный период. Педагогическая работа и дирижирование поглощали все его силы. К 1909 году относятся эскизы новой симфонии, из которой написана была первая часть (клавир). После Восьмой симфонии прошло тридцать лет, когда Глазунов начал писать Девятую симфонию, но смерть помешала ему закончить ее. Историческая миссия Глазунова-симфониста, завершившего блестящий период классической русской симфонии, была выполнена. В начале нового столетия музыка начала развиваться в ином, новом направлении.

Октябрьская революция застала Глазунова всецело поглощенным педагогической и общественной деятельностью. Несмотря на трудности первых революционных лет, он отдавал всю энергию делу музыкального просвещения. Глазунов привлек к работе в консерватории новые силы, стремясь обновить и пополнить состав профессуры. Вместе с ними он боролся против охватившего консерваторию в 1920-х годах пагубного увлечения формалистической западноевропейской музыкой.

В 1922 году в связи с празднованием сорокалетия творческой деятельности Глазунова ему было присвоено звание народного артиста Республики. Юбилей был отмечен рядом авторских концертов и постановкой балета "Раймонда". Осенью 1928 года Глазунов выехал за границу лечиться. Там, в Париже, он провел свои последние годы. В письмах тех лет он часто жаловался на усталость, много говорил о болезнях. Все же и тогда Глазунов продолжал композиторскую и дирижерскую деятельность, хотя условия для творчества были, по его словам, "далеко не благоприятны", а концертные турне очень утомительны.

Он дирижировал концертами из своих произведений в Париже, Мадриде, Лиссабоне и Валенсии. В ноябре 1929 года он впервые посетил Америку, где дал семь концертов: в Детройте, Нью-Йорке, Бостоне и Чикаго. В 1930 году он дирижировал своими сочинениями в Лодзи, Варшаве и Праге, а в 1931-м - в Амстердаме и Истборне.

1. зачем вы здесь, юноша?..

Александр Константинович Глазунов с большим терпением и вниманием относился к начинающим композиторам. Лишь однажды он не выдержал и сказал юнцу, засыпавшему композитора своими бездарными опусами:
- Милостивый государь, у меня создалось такое впечатление, будто вам предложили выбор: сочинять музыку или идти на виселицу.

2. великие балуются

Однажды Глазунов пришел к Сергею Танееву и принес свое только что написанное произведение. Это была симфония. Танеев уговорил гостя исполнить ее. При этом хозяин запер все двери и попросил Глазунова начинать.
Глазунов сыграл, после этого начались разговоры, обсуждение. Полчаса спустя Танеев говорит:
- Ах, я запер все двери, а, может быть, кто-нибудь пришел...
Он вышел и через некоторое время вернулся с Рахманиновым.
- Позвольте познакомить вас с моим учеником, - представил он Рахманинова, - это очень талантливый человек и тоже только что сочинил симфонию.
Рахманинов сел за рояль и сыграл симфонию Глазунова. Потрясенный Глазунов говорит:
- Но ведь это моя симфония... Где вы с ней познакомились, ведь я ее никому не показывал?
А Танеев говорит:
- Он у меня сидел в спальне и с первого раза на слух все запомнил... Видал, какие у меня ученики!
- Не ученики, а баловники! - засмеялся Глазунов.

3. утешитель

Как-то раз пристрастный к горячительным напиткам Глазунов дирижировал Первой симфонией молодого Сергея Рахманинова будучи сильно навеселе (чего, впрочем, никто из публики не заметил). Симфония, однако, провалилась с треском, так как была слишком необычна и сложна для восприятия публикой.
Узнав, что молодой композитор чрезвычайно удручен провалом и даже готов потерять веру в свой талант, Глазунов сказал:
- Ах ты, Боже мой, что за молодежь пошла хлипкая! Ну, скажите ему, что все дело во мне. Хуже нет, когда дирижер пьян и весел, а публика трезва и серьезна... Лучше бы наоборот...

4. знакомая соната

Молодой человек, готовившийся к поступлению в Ленинградскую консерваторию, решил пойти на курсовой экзамен пианистов. Вышел пианист, начал играть что-то незнакомое. И вдруг молодой человек услышал рядом чей-то тихий, спокойный голос:
- На четвертую страницу переходит... Он обернулся и замер. Рядом сидел сам Глазунов, задумавшийся, медленно покачивающийся в такт музыке.
Через некоторое время снова раздался его голос:
- Вот уже на седьмую страницу перевалил.
И опять:
- К одиннадцатой подходит.
Юному музыканту очень хотелось сказать маститому соседу что-нибудь приятное. Он долго думал и наконец решился:
- Как вы хорошо знаете классическую музыку, Александр Константинович!
- И немудрено, - тихо ответил Глазунов, - это моя соната.

Он был у судьбы в любимчиках. Как будто она решила поставить эксперимент, может ли счастливый человек стать настоящим художником и что поймут в его творениях не охваченные экспериментом сограждане.

Внешность у Глазунова была неподходящая для гения: рыхлый, грузный, флегматичный. Его тишайший голос к концу фразы сливался с тишиной. Римский-Корсаков отговаривал своего ученика от дирижёрства, не веря, что он сможет подчинить себе оркестр, но ошибся: Глазунову не потребовалось никого подчинять. В нём угадывалась такая неоспоримая правота, что авторитет его не зависел от силы голоса или амплитуды движений рук. Спасибо Илье Репину - мы можем себе это представить.

Музыкальная жизнь в те далёкие годы кипела. Музыка звучала даже в парках и садах, и ветер разносил по городу не вальсы, а строгие голоса симфонического оркестра. Массовый интерес к этому сложному виду искусства в начале ХХ века не был случайностью. Слушатель был заботливо подготовлен многолетней просветительской деятельностью Русского музыкального и Филармонического обществ, концертами Синодального хора и Кружка любителей русской музыки.

Спокойная уверенность Александра Константиновича шла от знаний. Однажды на репетиции исполнитель партии валторны заявил, что сыграть такое невозможно. Глазунов молча подошёл и сыграл. Бедный оркестрант не знал, что у Глазунова не бывает неудобных партий: возможности инструментов он изучил досконально и на многих умел играть сам.

Свои феноменальные знания Глазунов добывал самостоятельно. Будущий профессор Петербургской консерватории университетов не кончал. Правда, домашние занятия проходили под руководством таких учителей, как Балакирев и Римский-Корсаков, но они рассказывали, что Сашу не приходилось учить в прямом смысле слова. Он как будто всё уже знал от рождения, и этому природному знанию надо было только помочь проявиться. Учился жадно, подвижнически. Проигрывал и анализировал огромное количество музыкальной литературы, словно искал ответы на мучившие его вопросы. И продвигался семимильными шагами: освоение консерваторского курса гармонии, инструментовки и формы заняло у него всего полтора года.

Слух у Глазунова был такой острый, что он с лёту улавливал мельчайшие погрешности голосоведения даже в крупных оркестровых произведениях. «Грязное» звучание вызывало у него физическую боль, во время представления Скифской сюиты Прокофьева ему даже пришлось покинуть зал. Благодаря его слуху были спасены незаконченные произведения Бородина - опера «Князь Игорь» и Третья симфония. Он по памяти записал когда-то проигранную ему Бородиным на клавире увертюру. А потом в течение двух лет Глазунов и Римский-Корсаков «склеивали» найденные в архиве ушедшего друга обрывки - вот что такое настоящая дружба.

В этом смысле сообщество петербургских музыкантов не знает аналогов. Как они, наверное, были счастливы в своем братстве единомышленников! Особенно тесно общались летом на дачах. Было шумно, душевно и духовно. Ядром компании был Стасов, который собирал у себя интереснейших людей Петербурга. Помимо музыкантов у него бывали художник Репин, скульптор Гинцбург, писатель Горький, певец Шаляпин. Стасов неизменно просил Сашу поиграть и восклицал своим громоподобным голосом: «Самсон Силыч! Орёл Константинович!»

Глазунову не пришлось «пробивать» себе дорогу к признанию. Первые же самостоятельные опыты в композиции оказались удачными, его «проба пера» (ни много ни мало симфония!) была исполнена «с колёс» и одобрена старшими, которые сразу приняли автора в свой цех на равных. А сочинителю было на тот момент 16 лет, и на аплодисменты он вышел кланяться в форменном мундирчике реального училища.

Почти всё Глазунов получил даром. Появился на свет в обеспеченной семье потомственных книготорговцев, что позволило ему в будущем целиком отдаться творчеству, а не служить в офицерском корпусе или отвлекаться на частные уроки, как его старшим товарищам. Семья была не только культурная, но и музыкальная: отец играл на скрипке, мать на рояле - с утра до вечера дом был наполнен звуками. В этой замечательной семье Саше повезло родиться первым. Два его младших брата росли на чердаке деревянной пристройки с мамками да няньками, а не с любимой мамочкой. Елена Павловна словно решила включиться в небывалый эксперимент и оградить сына даже от детской ревности: о том, что у него есть братья, мальчик узнал только в 9 лет. Когда ребёнок выказал интерес к музыке, ему были наняты лучшие учителя города.

Во время репетиции Сашиной симфонии в зал заглянул купец-меломан Митрофан Беляев. Тогда многие «крутые бизнеса» досуг посвящали искусству. Третьяков собирал живописные полотна. Савва Мамонтов ставил оперные спектакли. Беляев играл на альте в струнном квартете. Музыка молодого Глазунова произвела на Беляева такое сильное впечатление, что он решил оставить лесопромышленный бизнес и посвятить свою жизнь служению этому таланту. Он прокатил юношу по всей Европе, чтобы напитать его музыкальными впечатлениями. В Веймаре представил великому Листу. Патриарху так понравилась Сашина симфония, что он настоял на её включении в программу своего фестиваля. Имя молодого русского музыканта стало известным в Европе.

Ради талантливого мальчика Беляев основывает в Лейпциге музыкальное издательство, где незамедлительно печатает его опусы. А в Петербурге музыка Глазунова регулярно звучит на беляевских пятницах и в Русских симфонических концертах, которые тоже организовал добрый гений Глазунова Митрофан Беляев.

Счастливая юность кончилась, когда один за другим стали уходить из жизни друзья - они были намного старше. Первым ушел Бородин (1887), вслед за ним - Чайковский (1893), Беляев (1903), Стасов (1906), Римский-Корсаков (1908), Лядов (1914), Танеев и Скрябин (1915). В это же время Глазунов потерял отца и брата. Видимо, судьба сочла эксперимент со счастьем завершенным - к этому времени Глазуновым уже было написано всё, что составляет его славу, включая последнюю Восьмую симфонию.

Сорокалетний Глазунов остался в одиночестве. Теперь на даче его ждали только подзорная труба и молчаливый спутник ночных астрономических путешествий кот Мукузан. В имени кота угадывается название грузинского винодельного селения Мукузани, и это не случайность. Глазунов, как водится на Руси, научился находить забвение в вине. Известно об этом было, конечно, только самым близким: матушка в такие дни велела сажать сына в машину и катать по Казанскому острову до полного протрезвления.

Боль утрат он глушил не только вином. Его руководство консерваторией пришлось на самый трудный период - с 1905 по 1928 год. При всех властях Глазунов занимался рутиной организационной работы с какой-то истовой самоотдачей.

Директором он стал во время студенческих волнений 1905 года. Тихоня и флегматик Глазунов сдал профессорскую должность, когда за критику Императорского русского музыкального общества из консерватории уволили «подстрекателя» Римского-Корсакова. Мало того, он ещё продирижировал оперой опального друга «Кощей Бессмертный» в студенческом исполнении, рискуя быть высланным из Петербурга. Когда консерватория получила вожделенную самостоятельность, студенты единодушно избрали Глазунова своим руководителем и на протяжении двух десятилетий не хотели никого другого. Ещё бы! Представьте себе директора, который печётся о доступности образования для неимущих талантливых студентов. Который в царской России открыто называет еврейскую квоту позором и отказывается составлять для Столыпина список «неправильных» учеников. Который в отчаянно голодные двадцатые годы отдаёт свою зарплату беднейшим студентам, а сам сидит в нетопленой квартире под одеялами.

Ласковая судьба защитила Глазунова и от пролетарских вождей. Ему не припомнили Коронационную кантату в честь Николая II, написанную по заказу императорского двора. Простили даже дворянский титул, пожалованный роду Глазуновых в 1882 году к 100-летнему юбилею издательства. Его оставили директорствовать, вместо того чтобы выслать на знаменитом «пароходе».

Чайковский был настолько заполнен музыкой, что, работая над одним произведением, на полях делал пометки о других. При этом процесс творчества не был хаотичен - Чайковский работал последовательно, от набросков переходя к общим планам и так далее. Он любил одиночество, потому что так лучше работалось. Говорят, где-то в конце 1880-х Чайковский пытался пожить в Москве зимой. И даже повесил в квартире на Остоженке доску: «Дома нет. Просят не звонить». Школьники, конечно, выводили в итоге его постоянными звонками.

Глазунов честно отработал оказанное ему советской властью доверие, оставаясь с ней в ладу долгих одиннадцать лет. Рахманинов, к примеру, стал невозвращенцем уже в декабре 1917-го - после того как пару раз побывал на собраниях Домового комитета, образованного сразу после большевистского переворота. Глазунов же, растеряв друзей, словно махнул на себя рукой и плыл по течению: учил студентов, заведовал консерваторским хозяйством, посещал смотры художественной самодеятельности. Но сочинительство забросил. Молодые давали ему понять, что его время прошло.

Необыкновенно светлое и гармоничное внутреннее устройство Глазунова притягивало счастье. Кажется, что пространство вокруг него выстраивалось в соответствии с магнитными линиями его души. Уже в преклонном возрасте Александр Константинович чудом обрел семью, и эта история - ещё один пример его удивительного везения.

Почти до 60 лет единственной дорогой женщиной для Глазунова была его матушка Елена Павловна. Когда ей стало тяжело в одиночку вести хозяйство в огромной петербургской квартире, в доме появилась помощница-экономка с девочкой на руках. Очень скоро молодая женщина стала самым близким для Глазунова человеком, а когда Елены Павловны не стало, служила ему так же преданно, как это делала мать. Как будто заботливый дух матери продолжил существование в новом теле.

Дочка помощницы оказалась наделённой незаурядными музыкальными способностями. Александр Константинович к ней очень привязался, обучил нотной грамоте. Впоследствии она станет известной пианисткой, будет выступать вместе с ним в концертах и прослывет лучшим исполнителем его фортепианных произведений. Имя девочки заставляет удивиться неожиданному совпадению, которое уже просто граничит с мистикой. Если бы у Глазунова родилась дочь, он назвал бы её только Еленой - в честь матери. Он не мог иметь детей из-за перенесённой в молодости тяжелой болезни, но судьба поправила дело: в большой квартире на Казанской улице зазвучал-таки детский голос, и его обладательница носила единственно возможное имя, чтобы стать Александру Константиновичу дочкой, - Леночка.

В 1928 году женщины убедили Глазунова перебраться в Париж. Там он снова встретился с Рахманиновым, Черепниным, Метнером, Гречаниновым, Шаляпиным - как будто попал в свою счастливую молодость. Эмигрантом он стать не захотел и годами продлевал советский паспорт. Очень тосковал по Петербургу. Но женская интуиция не подвела: к Глазунову вернулась музыка. В последние годы он снова жадно сочинял, не обращая внимания на невыносимые ревматические боли. Так же, как в юности, приручал новые инструменты. По-молодецки дерзил: вернул саксофон из джаза обратно в симфонический оркестр, да ещё сделал его солистом.

А что же эксперимент? Чем удивил человечество художник, которому была дана редкая привилегия заниматься искусством ради искусства?

Поначалу всем казалось, что он и писал «музыку ради музыки». Композиции Глазунова настолько технически безупречны, что их алгебра завораживает слушателя и заслоняет всё остальное. Хотя именно это «остальное» стоит того, чтобы ради него забыть о совершенстве голосоведения и модуляций. Глазунов вызывает в памяти героя романа Германа Гессе «Игра в бисер». Он - избранный, его узоры и арабески - это превращённые в формулу самые важные знания о мире.

Музыка Глазунова вызывает чувство, что природа устроена по каким-то завораживающим гармоническим законам. Ясный и радостный порядок царит в ней - подвижный, дышащий (недаром он так любил часами смотреть на небо в свою подзорную трубу). В этом мире случается боль, но нет зла, в нём нет первых и последних, нет властителей и униженных - всех этих человеческих изобретений. О недостижимом рае, куда можно сбежать от несовершенства мира реального, люди грезили с незапамятных времен, но в том-то и дело, что Глазунов не создает утопий, он знает, что этот прекрасный мир существует - мы в нём живем. Нам только в суете недостаёт времени остановиться-оглянуться и восхититься искусно устроенным мирозданием. У Глазунова такая возможность была. Мир, каким он его увидел и запечатлел, - царство равновесия и лада. Из христианской цивилизации, построенной на поэтизации страдания, он возвращает нас к античному культу гармонии.

Если вам до сих пор Глазунов был неизвестен, то послушайте хотя бы саундтрек к балету «Раймонда», а лучше всего изумительную Пятую симфонию. Эта музыка раскрывается постепенно, как фотография в растворе проявителя. Её бисерные узоры напомнят, как хорошо задуман мир, в котором нам выпала удача родиться.

Глазунов Александр Константинович - русский дирижер, музыкальный и общественный деятель, композитор, получивший в 1922 году звание Народного артиста Республики. Появился на свет 10 августа 1865 года по старому стилю. Был учеником Н.А. Римского-Корсакова по композиции. Его композиторские принципы были сформированы под влиянием таких людей как М.А. Балакирев, П.И. Чайковский, А.П. Бородин, В.В.Стасов, С.И.Танеев. Был участником Беляевского кружка. Был ежегодно награжден премиями им. Глинки в период с 1885 по 1903 года.

Выступал дирижером, как в России, так и за рубежом с 1888 года. Был профессором Петербургской консерватории с 1899 года. Покинул консерваторию в 1905 году, протестуя против некорректных поступков дирекции, в которую вернулся лишь после частичного согласования запросов прогрессивного студенчества и профессуры, а в конце этого же года стал директором консерватории. Принимал активное участие в строительстве культуры СССР, реорганизации музыкального образования, проводил активную общественную музыкальную и просветительскую работу после революции в 1917 году. Стал ректором Петроградской консерватории с 1917 года. Перебрался в Вену в 1928 году в роли члена жюри на Международном конкурсе им. Ф. Шуберта, которую так и не смог покинуть из-за болезни.

Скончался в Париже в 1936 году 21 марта, но прах в 1972 году был перевезен в Ленинград. В 1906 году был удостоен звания Почетного вице-президента великобританского Русского симфонического объединения, в 1907 году звания почетного доктора университетов Кембридж и Оксфорд, в 1914 году звания почетного члена Нац. академии "Санта-Чечилия", в 1929 году звания члена стокгольмской Музыкальной академии.

Глазунов был одним из самых крупных композиторов России в конце 19 начале 20 века. Также являлся продолжателем традиций Чайковского и Могучей кучки, соединив в творчестве лирико-драматическую и лирико-эпическую ветки в русской музыке. Одним из главных мест в его творческом наследии является симфоническая музыка различных жанров. В ней отобразились героичные образы из русского эпоса, пейзажи родной природы, русская явь, песни славянского и восточного народов.

Для произведений Глазунова характерны рельефность музыкальных тем, полное и ясное звучание оркестра, широкое использование полифонической техники, применение одновременного звучания разных тем и сочетания имитации и вариации развития. В числе наилучших его произведений находится концерт 1904 года для скрипки с оркестром. Вклад Глазунова в камерную и инструментальную музыку и балетный жанр (балет "Раймонда" 1897 года) очень значителен. Он углублял в балете роль музыки, обогащал ее состав, придерживаясь традиций Чайковского. Ему принадлежит обработка чешских, русских, греческих песен и гимнов.

Вместе с Римским-Корсаковым закончил оперу Бородина "Князь Игорь", записав по памяти 1-ю часть из 3-й симфонии. Принимал участие в подготовке издательства Глинковских произведений. Оркестрировал "Марсельезу" 1917 года, а так же множество произведений зарубежных и русских композиторов.

Александр Константинович Глазунов - русский композитор, дирижёр, музыкально-общественный деятель, народный артист Республики (1922). Один из продолжателей традиций «Могучей кучки» и Петра Ильича Чайковского. Автор монументальных симфонических произведений.

Александр Константинович Глазунов родился 10 августа (29 июля по старому стилю) 1865 года, в Петербурге. Учился композиции у Николая Андреевича Римского-Корсакова. В 16-летнем возрасте написал 1-ю симфонию. Творческий облик Александра сложился в общении с Милием Алексеевичем Балакиревым, Александром Порфирьевичем Бородиным, Петром Ильичем Чайковским, Сергеем Ивановичем Танеевым. Он был одним из участников Беляевского кружка.

Милостивый государь, у меня создалось такое впечатление, будто вам предложили выбор: сочинять музыку или идти на виселицу.

Глазунов Александр Константинович

С 1888 выступал как дирижёр, пропагандируя главным образом произведения русских композиторов, в 1889 в Париже состоялось первое выступление Александра Константиновича в качестве дирижёра за рубежом. С 1899 года был профессором Петербургской консерватории: в 1905 поддержал протест студенчества против реакционных действий дирекции консерватории и вышел из состава её профессоров; в конце того же года вернулся в консерваторию и был избран её директором. В 1907 году Глазунову присуждено почётное звание доктора музыки Оксфордского и Кембриджского университетов. После Великой Октябрьской социалистической революции стал ректором Петроградской консерватории, активно участвовал в перестройке музыкального образования. Одновременно вёл большую общественную музыкально-просветительскую работу, выступал как дирижёр в рабочих клубах, частях Красной Армии и т.д. С 1928 жил за границей.

В 1929 - 1931 годах Александр Глазунов совершал концертную поездку по странам Европы и Америки, вынужден был прекратить её из-за болезни.

А.К. Глазунов - один из крупнейших русских композиторов, продолжавших традиции «Могучей кучки» и Чайковского в конце 19 - начале 20 веков. Основное место в его творчестве занимают жанры симфонической музыки. Композитор - автор 8 симфоний. В них эпическая монументальность и яркий народно-жанровый колорит соединяются с высоким конструктивным мастерством. Его музыка отличается теплотой, искренностью, ясностью и уравновешенностью эмоционального строя. Произведением зрелого мастера является светлая, мужественная и энергичная 5-я симфония (1895). К лучшим симфониям Глазунова принадлежат также 6-я (1896) и 8-я (1906), в которых звучат драматические настроения и глубокое философское раздумье.

Александр Глазунов написал также ряд программных симфонических произведений, среди них наиболее популярны симфоническая поэма «Стенька Разин» (1885), воплотившая образы стихийного народного бунтарства, и сюита «Из средних веков» (1902). Одно из лучших его произведений - концерт для скрипки с оркестром (1904), отличающийся яркой мелодической выразительностью, блеском изложения. Широкой известностью пользуется его балет «Раймонда» (постановка в 1898, в Мариинском театре, в Петербурге). В нём Глазунов вслед за Чайковским шёл по пути симфонизации балетного жанра.

Ему принадлежат также балеты «Барышня-служанка, или Испытание Дамиса» (постановка в 1900, в Эрмитажный театр, в Петербурге) и «Времена года» (пост. 1900, там же). Ценный вклад внёс композитор в русскую камерную музыку как автор 7 квартетов, 2 сонат и других произведений для фортепиано, романсов. Александр Константинович вместе с Римским-Корсаковым завершил оперу Бородина «Князь Игорь», оставшуюся неоконченной после смерти автора, записал по памяти 2 части неоконченной 3-й симфонии Бородина, участвовал в редактировании произведений Михаила Ивановича Глинки.

Александр Константинович Глазунов - цитаты

Милостивый государь, у меня создалось такое впечатление, будто вам предложили выбор: сочинять музыку или идти на виселицу.

Хуже нет, когда дирижёр пьян и весел, а публика трезва и серьёзна… Лучше бы наоборот.

Глазунов, Александр Константинович - композитор. Родился 20 июля 1865 г. в Санкт-Петербурге. Происходит из старинного купеческого рода. Первоначальное образование получил дома. 9-ти лет стал брать уроки фортепианной игры у Н.Г. Холодковой (ученицы Антония Контского). Дальнейшее преподавание музыки мальчику поручено было Н.Н. Еленковскому. Мать Глазунова, хорошая пианистка, немало содействовала его музыкальному развитию. Окончив 2-е реальное училище, он поступил вольнослушателем в Санкт-Петербургский университет. Сильный толчок музыкальному образованию Глазунова дал Балакирев, приглашенный в 1878 г. для занятий музыкой с его матерью. По его совету Глазунов начал серьезно заниматься теорией композиции с Римским-Корсаковым, пользуясь в то же время практическими советами Балакирева при сочинении первой симфонии (E-dur, ор. 5), изданной после многих переделок, и фортепианной сюиты (ор. 2) на имя S-a-c-h-a. Скоро, однако, близкие отношения к Балакиреву прекратились. В 1881 г. преподавание было закончено. Оконченная тогда же первая симфония была исполнена 17 марта 1882 г. в концерте бесплатной музыкальной школы под управлением Балакирева. Летом того же года симфония была исполнена под управлением Римского-Корсакова и в Москве на всероссийской выставке. В том же году (13 ноября) в квартетном собрании И. Р. М. О. исполнен был и первый смычковый квартет (D-dur, op. 1), а в 1883 г. исполнены обе его оркестровые увертюры на греческие темы (из сборника Бурго дю Кудрэ) - 1-я в симфоническом концерте И. Р. М. О. (8 января) под управлением А. Рубинштейна, а 2-я - в концерте бесплатной музыкальной школы (7 марта). Если в этих первых произведениях заметны влияния руководителей Римского-Корсакова и Балакирева, отчасти Листа, то в них, тем не менее, сказывается уже собственная сильная индивидуальность. Развитию ее способствовал целый ряд счастливо сложившихся условий, редко встречаемых в биографиях композиторов. Серьезный любитель музыки, М.П. Беляев оценил талант Глазунова и устроил (27 марта 1884 г.) специальный (закрытый) концерт из его сочинений под управлением Римского-Корсакова и Г.О. Дютша. Этот концерт положил начало постоянному учреждению - "Русские симфонические концерты", существование которых Беляев обеспечил навсегда. Беляевым изданы тоже почти все сочинения Глазунова. По инициативе Ф. Листа, первая симфония Глазунова была исполнена в съезде "Всеобщего немецкого музыкального союза" 14/26 мая 1884 г. в Веймаре. Вскоре затем Глазунов посвятил памяти Листа оконченную уже после его смерти в 1886 г. 2-ю симфонию (fis-moll). Влияние Листа отразилось в этой симфонии в приеме тематизма, объединяющего все ее части. В этой же симфонии живо чувствуется и влияние Бородина, с которым у Глазунова есть родственные черты в эпическом элементе его творчества. Сильное влияние Вагнера заметно на целом ряде сочинений Глазунова конца 1880-х годов. Фантазия "Море" (первое исполнение 18 февраля 1890 г.) посвящена памяти Вагнера. Впоследствии это влияние растворилось в недрах собственной индивидуальности. В 1889 г. Глазунов выступил в Париже в концертах (22 и 29 июня нового стиля) в Трокадеро, устроенных Беляевым во время всемирной выставки, на которых были исполнены под управлением автора симфоническая поэма "Стенька Разин" и 2-я симфония. По заказу из Америки написал для открытия всемирной Колумбовской выставки в Чикаго в 1893 г. торжественный марш с хором ad libitum (op. 40; Es-dur). В 1899 г. Глазунов был приглашен в санкт-петербургскую консерваторию профессором класса чтения партитур. Во время волнений учащихся в 1905 г. он оставил консерваторию вместе с другими профессорами А. Лядовым, Ф. Блуменфельдом и А. Вержбиловичем в знак протеста увольнению из консерватории Римского-Корсакова. Но, после того как осенью того же года были изданы временные правила по управлению консерваториями, он вместе с Римским-Корсаковым и товарищами вернулся в консерваторию, будучи выбран единогласно художественным советом директором консерватории на 3 года; а затем был два раза переизбран на тот же пост. В 1907 г. в Санкт-Петербурге торжественно отпраздновано 2

5-летие композиторской деятельности Глазунова. Творчество Глазунова проявилось во всех родах и формах сочинения за исключением оперы. Но главная сфера его - так называемая абсолютная музыка и в ней симфония. Уже в самой ранней поре творчества его композиторское воображение удовлетворялось вполне только широкими оркестровыми формами, и в них он сразу явился первоклассным мастером. Его оркестровый стиль страдает разве только некоторой тяжеловесностью, но и этот недостаток в последних сочинениях исчезает. Творческая индивидуальность Глазунова утверждается все более и более со времени сочинения (1893 - 94) 4-й симфонии (Es-dur, op. 48). Европеец, преимущественно немец, по фактуре своих сочинений сложной, но ясной, он если и не культивирует специфически русский стиль, то всегда остается славянином в своей музыке с ее мягким, задушевным лиризмом ("Poeme lyrique", op. 12, Des-dur; Andante его симфоний и смычковых квартетов), с ее чувством природы ("Лес", ор. 19; "Весна", ор. 34), с ее молодецким, широким, стихийным размахом и мощью. Последняя особенность обнаруживается в грандиозных финалах его симфоний; из которых наиболее типичны финалы 5-й (B-dur, op. 55, 1865) и 6-й (c-moll; op. 58; 1896 г.): в них и без всякой программы живо чувствуется массовая народная жизнь. Характерен в этом отношении и "Славянский квартет" (смычковый ор. 26; G-dur) и в нем финал - "Славянский праздник", удивительно мощно звучащий. Он имеется и в оркестровом виде (Симфонический эскиз "Славянский праздник", ор. 26). Далеко не чужда его музыка и славянского юмора, проявляющегося нередко в скерцо его симфоний и квартетов. В скерцо сказывается и иная сторона его творчества - фантастика (типично скерцо 4-й симфонии). Глазунов редкостный гармонист по изобретательности и новизне гармонии, не впадающей, однако, никогда в вычурную изысканность, а как инструментатор он - достойный преемник Римского-Корсакова. Но его оркестр в ином роде: он больше любит густые краски, чем тонкие штрихи. Оркестровый стиль Глазунова отличается богатством полифонии. Но при всей ее нередкой сложности оркестровая ткань не теряет ясной пластики своих узоров. Голосоведение остается всегда безупречным, контрапунктической нагроможденности не замечается. Как на образцы можно указать на мастерский финал 7-й симфонии (F-dur; op. 77, 1902), с его грандиозным заключением, построенным на упорно проводимой фразе (ostinato) и особенно на 8-ю симфонию (Es-dur; op. 83; 1906 г.), удивительно цельную и серьезную по построению. С нею Глазунов вступил, по-видимому, в новый фазис творчества. Форма у Глазунова по соразмерности частей, по своей органичности, по неимению ничего лишнего отличается чисто классическим совершенством и законченностью. Как художнику Глазунову одинаково доступны области субъективного и объективного творчества. Обладая живой фантазией, способностью перевоплощения и богатой палитрой красок, он и в сфере программной музыки дал ряд замечательных произведений, начиная от "Стеньки Разина" (ор. 13; 1885 г.). Выделяется его сюита "Из средних веков" (ор. 79) и в ней "Песня трубадура", удивительно передающая, казалось бы, совсем чуждый нам дух далеких времен; "Пляска смерти" - характерная картинка уличного средневекового спектакля. Программы Глазунова кратки и ограничиваются часто одним заглавием. Он не задается в своей музыке передавать шаг за шагом содержание литературного текста. Сюда же относятся и его три балета "Раймонда" (в 3 д., ор. 57; 1898 - 99 г.), сделавшийся репертуарным в Императорских театрах; "Барышня-служанка" ("Ruses d"amour", op. 61) и "Времена года" ("Les Saisons", op. 67), оба одноактные. Ими он обогатил область симфонического балета. По общему характеру и содержанию своей музыки Глазунов оптимист, цельная, здоровая, уравновешенная натура, чуждая настроений не только болезненных, но и неясно определенных. Сочинения Глазунова почти все изданы у Беляева (свыше 90 opus"ов). В число их входят: 1) для оркестра: 8 симфоний; 5 сюит (характеристическая, ор. 9; "Шопениана", из балета "Раймонда"), 5 увертюр; "Карнавал"; "Торжественная"; "Песнь Судьбы", 2 серенады; "Памяти героя

"; "Стенька Разин"; "Лес", "Море", "Кремль", "Весна", "Лирическая поэма", "Из мрака к свету", "Идиллия" и "Грезы о востоке"; "Восточная рапсодия", "Свадебное шествие", "Мазурка", "Вступление и пляска к драме Саломея" О. Уайльда; 2) для камерного ансамбля: 5 смычковых квартетов; славянский квартет, 2 смычковых сюиты: "Новеллетты"; квартет для медных инструментов; 3) концерты с сопровождением оркестра: а) для скрипки и б) для фортепиано; 4) для разных инструментов, для фортепиано: сюита S-a-c-h-a; две сонаты для виолончели, скрипки, альта, валторны; для органа - "Прелюдия и фуга"; 5) для пения: 4 кантаты (соло, хор и оркестр): "Коронационная", романсы и др.; 6) 3 балета (вышеупомянутые). Музыка к "Маскараду" М. Лермонтова. Глазунов записал по памяти увертюру к "Князю Игорю" Бородина и вместе с Римским-Корсаковым окончил эту оперу. - См. А.В. Оссовский, "А. К. Г." (1882 - 1907, юбилейное издание); "Русская Музыкальная Газета", 1907, № 1; Римский-Корсаков, "Летопись моей музыкальной жизни" (СПб., 1909). Григорий Тимофеев.