Степан гиль по какому адресу жил. Размышления и действия авантюриста
Воспоминания В ОТВЕТСТВЕННЕЙШУЮ МИНУТУ... "С памятного дня 30 августа 1918 года прошло десять лет. В тот день вечером эсерка Каплан стреляла во Владимира Ильича Ленина. У нее не дрогнула рука, когда она целилась в вождя мирового пролетариата, и только необычайно крепкий организм Ильича мог справиться со смертельным ранением. События тех нескольких минут, когда все это произошло, лучше всех запомнил личный шофер Ленина - тов. Степан Казимирович Гиль. Его воспоминания необычайно отчетливы; скупыми словами. тов. Гилю удается выпукло восстановить перед нами момент предательского нападения на заводе б. Михельсона. (Из воспоминаний шофера Владимира Ильича - тов. С. К. Гиля) МИТИНГ кончился, я стал готовиться к от"езду и тотчас же завел машину. Через несколько минут из завода выкатилась большая толпа народу, среди которой шел Владимир Ильич. Я сидел на руле и машину поставил на скорость. Владимир Ильич разговаривал с рабочими, которые задавали ему много вопросов. Не доходя до машины шага на три, Владимир Ильич остановился против дверцы и намеревался сесть. Дверцы были кем-то из толпы открыты. Разговор длился еще две-три минуты. Владимир Ильич был тесно стиснут толпой, и когда он хотел сделать последние шаги к мотору, вдруг раздался выстрел. Я в это время смотрел на Владимира Ильича в полуоборот назад. Я моментально повернул голову по направлению выстрела и увидел женщину с левой стороны машины, у переднего крыла, целившую под левую лопатку Владимира Ильича. Раздались один за другим еще два выстрела. Я тотчас же застопорил машину и бросился к стрелявшей с наганом, целясь ей в голову. Она кинула браунинг ко мне под ноги, быстро повернулась и бросилась в толпу по направлению к выходу. Кругом было так много народу, что я не решился выстрелить ей вдогонку, так как чувствовал, что наверно убью кого-нибудь из рабочих. Я ринулся за ней и пробежал несколько шагов, но тут вдруг у меня мелькнуло в голове - ведь Владимир Ильич один... Что с ним?.. - Я остановился. С секунду была страшная, мертвая тишина. Потом вдруг все закричали: "Убили"..! "У6или!" - и разом вся толпа шарахнулась бежать со двора - и мужчины, и женщины, - и образовалась сильная давка. Я обернулся и увидел Владимира Ильича упавшим на землю. Я бросился к нему. За эти мгновенья битком набитый двор уже опустел и стрелявшая женщина скрылась с толпой. Я подбежал к Владимиру Ильичу и, став перед ним на колени, наклонился к нему. Сознания он не потерял и спросил: "Поймали его или нет?" Он, очевидно, думал, что в него стрелял мужчина. Я вижу, что спросил он тяжело, изменившимся голосом, с каким-то хрипом, и сказал ему: - Молчите, не говорите, вам тяжело... В это время поднимаю голову и вижу, что из мастерских бежит какой-то странный мужчина в матросской фуражке, в страшно возбужденном состоянии, левой рукой размахивает, а правую держит в кармане и бежит стремглав прямо на Владимира Ильича. Мне вся его фигура показалась крайне подозрительной, и я закрыл собой Владимира Ильича, особенно голову его, почти лег на него и закричал изо всех сил: - Стой! - и направил на него револьвер. Он продолжал бежать и все приближался к нам. Тогда я крикнул: - Стой! Стреляю... Он, не добежав нескольких шагов до Владимира Ильича, круто повернул налево и бросился бегом в ворота, не вынимая руки из кармана. В это же время я увидал троих, бегущих из мастерских с револьверами в руках по направлению к Владимиру Ильичу Я опять закричал: - Стойте! Кто вы? Стрелять буду... Они тотчас же ответили: - Мы заводский комитет, товарищ, свои... Узнав одного из них, которого я видел раньше, когда мы приезжали на завод, я допустил их к Владимиру Ильичу. И я вместе с товарищами из комитета помог Владимиру Ильичу подняться на ноги, и он сам с нашей помощью прошел несколько шагов до машины... В напряженнейший этот момент тов. С. К. Гиль показал быструю, энергичную сообразительность, уменье моментально ориентироваться в окружающей обстановке - качества, выработавшиеся в нем за годы шоферской работы. Беспартийный, он готов был буквально собственной грудью защищать раненого Ильича".
Степан Гиль Шофёр Императорского гаража. Один из личных водителей Ленина. Первый начальник Гаража особого назначения. После Октябрьской революции гараж перешёл к Совету народных комиссаров. Гиль в книге своих...
Степан Гиль
Шофёр Императорского гаража. Один из личных водителей Ленина. Первый начальник Гаража особого назначения. После Октябрьской революции гараж перешёл к Совету народных комиссаров. Гиль в книге своих воспоминаний «Шесть лет с Лениным», выпущенной в 1957 году, пишет, что познакомился с Лениным на третий день - 9 ноября 1917 года.
В первый день работы с Лениным у шофёра похитили автомобиль
И возил его на лимузине «Тюрка-Мери», который в тот же день и похитили. Стараниями чекистов и коллег автомобиль был обнаружен на окраине города, в сарае одной из пожарных команд. Угнали её работники той же пожарной команды, которые хотели перекрасить автомобиль и угнать в Финляндию.
Гиль был свидетелем покушения Фанни Каплан на Ленина и даже кинулся за ней, пока та не бросилась в убегающую толпу. Не прошло и полугода, как машина председателя Совнаркома подверглась нападению налётчика Якова Кошелькова. Но и в этот раз всё обошлось. Налётчики были пьяны и не сразу поняли, на кого они напали.
После смерти Ленина был водителем Крупской, Микояна и Вышинского. В 1930 году вступил в ВКП(б). В 1945 г. он сопровождал Вышинского в поездке в побеждённую Германию, чтобы подобрать для него самый качественный трофейный автомобиль.
Умер в 1966 году в возрасте 78 лет.
Адольф Кегресс
Личный шофер Императора Николая II. Кегресс родился в 1879 г. во Франции. Инженер, механик, изобретатель. С 1904 г. работал техником в фирме «Лесснер», которая поставляла автомобили царскому гаражу. В 1906 году он познакомился с князем Орловым, который посадил на мотор весь императорский двор. Князь приобретал у фирмы два новых автомобиля системы «Даймлер-Луцкой» для Императорского гаража, и ему настолько понравился этот молодой и толковый специалист, что предложил стать техническим директором в Царском Селе с годовым жалованием в 4200 рублей. Парк машин увеличивался, и в итоге он стал личным водителем последнего царя.
Он прекрасно управлял машиной при скорости 65-75 км/ч (самые мощные автомобили уже могли разгоняться до 130 км/ч). На всякие возражения такой быстрой езде Кегресс отвечал, что Государю это нравится. Штат гаража увеличивался. Появилась школа шофёров. Теперь шофёры должны были не только возить царственных особ, но и чинить свои машины и быть телохранителями.
Кергесс не оставлял и своей изобретательской деятельности.
Личный шофёр Николая II изобрёл колёсно-гусеничный движитель
Он занимался проблемой устойчивости и проходимости автомобилей зимой. Изобрёл лыжно-гусеничный движитель для заснеженных трасс.
Его изобретения показали себя довольно успешно, и он запатентовал их. Кегресс создал целую серию автомобилей на полугусеничном ходу. Лёгкие, грузовые и даже броневые.
После отречения сдал всё имущество гаража Временному правительству, а сам вместе с семьей сел в автомобиль и уехал в Финляндию, откуда и вернулся на родину. Сотрудничал с компанией «Ситроен», которая приобрела его патент, благодаря которой ещё несколько автомобильных заводов купили его патенты. В СССР его разработки тоже усовершенствовали и продолжали выпускать вплоть до 1943 года. В тот же год умер и сам изобретатель в возрасте 63 лет.
Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
| Степан Казимирович Гиль | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
|
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
|
| Имя при рождении: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Дата рождения: | |
| Отец: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Мать: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Супруг: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Супруга: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Дети: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Награды и премии: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Автограф: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Сайт: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Разное: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
| [[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке | |
Степан Казимирович Гиль ( - 5 января , Москва , РСФСР , СССР) - личный шофёр Ленина , первый начальник Гаража особого назначения (1920).
Биография
Напишите отзыв о статье "Гиль, Степан Казимирович"
Ссылки
- Они встречались с Ильичем. М.: Московский рабочий, 1960.
| СССР | Это заготовка статьи о биографии персоны из СССР . Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Для улучшения этой статьи желательно :
|
Отрывок, характеризующий Гиль, Степан Казимирович
Поэтому, чтобы хоть чем-то себя занять и не думать о подарках, я начала составлять «праздничное меню», которое бабушка в этом году разрешила мне выбирать по своему усмотрению. Но, надо честно сказать, это не была самая лёгкая задача, так как бабушка могла делать настоящие кулинарные чудеса и выбрать из такого «изобилия» было не так-то просто, а уж, тем более – поймать бабушку на чём-то невыполнимом, было вообще делом почти что безнадёжным. Даже самым привередливым гурманам, думаю, нашлось бы, чем у неё полакомиться!.. А мне очень хотелось, чтобы на этот раз у нас «пахло» чем-то совершенно особенным, так как это был мой первый «серьёзный» день рождения и мне впервые разрешалось приглашать так много гостей. Бабушка очень серьёзно ко всему этому отнеслась, и мы сидели с ней около часа, обсуждая, что бы такое особенное она могла бы для меня «наворожить». Сейчас, конечно же, я понимаю, что она просто хотела сделать мне приятное и показать, что то, что важно для меня – точно так же важно и для неё. Это всегда было очень приятно и помогало мне чувствовать себя нужной и в какой-то степени даже «значительной», как если бы я была взрослым, зрелым человеком, который для неё достаточно много значил. Думаю, это очень важно для каждого из нас (детей), чтобы кто-то в нас по-настоящему верил, так как все мы нуждаемся в поддержании нашей уверенности в себе в это хрупкое и сильно «колеблющееся» время детского созревания, которое и так почти всегда являет собой бурный комплекс неполноценности и крайнего риска во всём, что мы пытаемся пробовать, пытаясь доказать свою человеческую ценность. Бабушка это прекрасно понимала, и её дружеское отношение всегда помогало мне без боязни продолжать мои «сумасшедшие» поиски себя в любых попадавшихся жизненных обстоятельствах.Он внёс раненого вождя в машину, чтобы отвезти к врачу. Был он и на похоронах Ленина. А вскоре исчез...
В официальной биографии Гиля существует пробел длиной почти в четверть века. У ветерана КГБ, полковника в отставке Николая Кукина есть своя версия, почему такое стало возможным. День, когда судьба свела его с личным шофёром Ленина, он помнит до мельчайших подробностей. Вместе с корреспондентом «АиФ» он ещё раз посетил хутор, где скрывался Гиль.
Домик с мельницей
Хутор находится в окрестностях белорусского города Гродно. Впервые Николай Николаевич попал в эти места в 1946 г., будучи молодым лейтенантом.
Я прибыл сюда бороться с остатками агентуры Абвера, которая засела в Западной Белоруссии, - вспоминает Кукин.- Но однажды меня привлекли к операции по раскулачиванию владельцев богатых хуторов. В марте 1950 г. я получил наряд на выселение семьи Степана Казимировича Гиля. Поехал по указанному адресу вместе с тремя красноармейцами. Вижу богатый дом, мельницу. Меня встречают хозяин, его жена и пожилые родители. Хозяин был ростом выше среднего, лицо худощавое - казалось, хотел мне что-то сказать, но сдерживался. И лишь когда жена и родители погрузились в машину (семью должны были доставить на вокзал и спецэшелоном отправить в Сибирь), вдруг попросил разрешения вернуться в избу, чтобы взять «папирки под беличкой». Я пошёл с ним. Он встал на табуретку и полез в щель между балкой и потолком. Достал рулон пожелтевшей бумаги, подал мне. Я посмотрел - меня как обухом по голове.
Там было удостоверение, где говорилось, что Степан Гиль является личным шофёром председателя СНК (Совета народных комиссаров) - то есть Ленина! Документ подписан управделами СНК Бонч-Бруевичем. Была ещё благодарность и фотография, где молодой Гиль стоит на фоне машины. Автомобиль Ленина я узнал - видел его на других фотографиях. Да и Гиль, хоть прошло почти 30 лет, мало изменился.
Я был на 99% уверен, что передо мной шофёр Ленина. Правда, в ордере на выселение он был назван Станиславом Казимировичем Гилем, а в удостоверении - Степаном Казимировичем Гилем. Спрашиваю: «Как же так?» Гиль пояснил: «Я поляк, это мои родные места. Вернувшись сюда, зарегистрировался под тем именем, которое записано в документах в костёле. А в Петрограде и Москве для простоты называл себя Степаном».
У меня отпали последние сомнения. «Подожди, - говорю, - доложу о тебе начальству». Поехал в обком партии. Моим начальником был полковник Алексей Фролов, ему и отдал документы Гиля. Фролов пошёл к 1-му секретарю Гродненского обкома партии Сергею Притыцкому. Начальство совещалось за закрытыми дверями около получаса. А потом мне дали отбой на выселение Гиля.
Всех боялся
Я вернулся на хутор и сообщил радостную весть. Гиль пригласил меня в избу, видимо, ему надо было выговориться. «Последние 20 лет живу, как мышь под метлой, всех боюсь, - рассказывал он. - После смерти Ленина я самовольно покинул Москву, потянуло на родину, в Гродно. Здесь у меня благодаря родственникам хутор, мельница, дом хороший. Правда, приходилось скрывать своё прошлое. Ведь до 1939 г.
Гродно был в составе Польши, тут царили буржуазные порядки. Боялся польской политической полиции. Потом, когда в 1941 г. Гродно заняли немцы, опасался, узнают, что я работал шофёром Ленина. А когда в 1944 г. пришла Красная армия, боялся уже Советов - мне могли припомнить самовольный побег из Москвы». Он немного помолчал и указал на свою куртку: «Это ведь та самая кожанка, в которую я был одет в августе 1918-го. В тот день, когда на заводе Михельсона Каплан выстрелила в Ленина. Я тогда на руках занёс его в машину. Хотел везти в больницу. Но Ленин распорядился ехать в Кремль».
От императора - к большевикам
Это была наша вторая и последняя встреча. Начальство меня предупредило: об этом эпизоде помалкивай. Но я надеялся, что как-нибудь всё-таки встречусь с Гилем и узнаю новые подробности. В ордере на его выселение значилось, что он не только владеет хутором, сельхозмашинами, но и обыкновенным автомобилем, на котором совершает коммерческие рейсы между Гродно и местечком Озёры. Так я понял, что Гиль бывал в городе, и через пару дней увидел его на площади. Кинулся догонять, но потерял в толпе. Через несколько дней отправился к нему на хутор - любопытство разбирало. Но дом оказался пустым. Соседи сказали, что семья уехала, не оставив нового адреса. Так потерялся след Гиля.
Я продолжал анализировать ситуацию. Отыскал пятитомник воспоминаний о Ленине, вышедший в 1934 г., но не нашёл там воспоминаний Гиля, который на протяжении 6 лет каждый день общался с вождём. Зато там были воспоминания людей, которые виделись с Лениным всего один-два раза. О чём это говорит? О том, что, вероятно, в 1934 г. Гиль был за пределами страны, то есть в Польше. Однако в 1956 г., спустя пять лет после моей встречи с Гилем, в Москве вышли его воспоминания «Шесть лет с Лениным». Не могу утверждать, но предполагаю: доклад о том, что шофёр Ленина скрывался в Гродно, дошёл до Сталина. Вероятно, отъезд Гиля с хутора связан с действиями чекистов. Его могли выкрасть и вывезти в Москву. Посчитали, такой человек должен быть под присмотром. Конечно, можно удивляться, что Гиль не был посажен в тюрьму, что он вообще выжил.
Но, с другой стороны, его судьба изначально складывалась удивительным образом. Ведь до революции Гиль служил в императорском гараже и даже возил императрицу Александру Фёдоровну. После Октябрьского переворота гараж был национализирован, а Гиль как опытный водитель вместе с машиной «по наследству» перешёл к Ленину. Раз уж судьба его совершала такие кульбиты, то можно предположить, что его вернули в Москву, дали квартиру, напечатали его воспоминания о Ленине. Когда я обратился в Музей в Горках, мне ответили, что судьба Гиля после смерти вождя им неизвестна. В костёле, где должны были храниться документы о семье Гилей, как оказалось, был сильный пожар, и архив сгорел. А бумаги Гиля, которые я передал начальству, никто не вернул».
Вместе с Николаем Николаевичем я отправилась на поиски хутора Гиля. Пешком исходили несколько деревень в окрестностях Гродно. Когда подошли к речушке Лососня, он показал: «Вот здесь была мельница Гиля. Хутор, правда, давно разрушился». В ближайшей деревне мы отыскали самый старенький на вид дом. Постучались. Открыла пожилая польская пани. Николай Николаевич с порога поинтересовался: «Вы слышали когда-нибудь о хуторе Гиля?» - «Я родом из другой деревни. Всех знал мой муж, он местный, но он умер десять лет назад. Хотя я слышала, что какие-то Гили здесь жили и, правда, была у них мельница». Вскоре мы убедились, что все прежние соседи Гиля отошли в мир иной.
По официальной версии, Гиль умер в Москве в 1966 г. и похоронен на Новодевичьем кладбище. На могильной плите значится, что он является членом партии с 1930 г. Однако если в 1930 г. Гиль находился в Польше, то вступить в партию в это время он не мог. Да и возможно ли, что он не был партийным, бок о бок работая с Лениным в период с 1918 по 1924 г.? В биографии этого человека по-прежнему больше вопросов, чем ответов.
(1888 )Российская империя
Биография
Поляк . До революции служил в Императорском гараже шофёром. По одним данным - возил Санкт-Петербургского градоначальника, по другим - Ее императосркое величество, императрица Александру Федоровну.С - персональный водитель Ленина . В - начальник Гаража особого назначения . Был свидетелем покушения на Ленина в . После смерти Ленина продолжал службу в Гараже особого назначения , был водителем А. И. Микояна и А. Я. Вышинского . Автор воспоминаний «Шесть лет с Лениным» (). Член КПСС с . В 1945 году он сопровождал Вышинского Андрея Януарьевича в поездке в поверженную Германию. Цель приезда с дипломатом – подобрать для него среди трофейных автомашин "самую лучшую".
Получившие в последнее время распространение истории о том, что Гиль в 1920-е годы эмигрировал в Польшу, где владел хутором и вернулся в только после Великой Отечественной войны , являются, по всей видимости, вымышленными. Но сама по себе информация заслуживает внимания:
В официальной биографии Гиля существует пробел длиной почти в четверть века. У ветерана КГБ, полковника в отставке Николая Кукина есть своя версия, почему такое стало возможным. День, когда судьба свела его с личным шофёром Ленина, он помнит до мельчайших подробностей. Вместе с корреспондентом «АиФ» он ещё раз посетил хутор, где скрывался Гиль.
Домик с мельницей
Хутор находится в окрестностях белорусского города Гродно. Впервые Николай Николаевич попал в эти места в 1946 г., будучи молодым лейтенантом.
Я прибыл сюда бороться с остатками агентуры Абвера, которая засела в Западной Белоруссии, - вспоминает Кукин. - Но однажды меня привлекли к операции по раскулачиванию владельцев богатых хуторов. В марте 1950 г. я получил наряд на выселение семьи Степана Казимировича Гиля. Поехал по указанному адресу вместе с тремя красноармейцами. Вижу богатый дом, мельницу. Меня встречают хозяин, его жена и пожилые родители. Хозяин был ростом выше среднего, лицо худощавое - казалось, хотел мне что-то сказать, но сдерживался. И лишь когда жена и родители погрузились в машину (семью должны были доставить на вокзал и спецэшелоном отправить в Сибирь), вдруг попросил разрешения вернуться в избу, чтобы взять «папирки под беличкой». Я пошёл с ним. Он встал на табуретку и полез в щель между балкой и потолком. Достал рулон пожелтевшей бумаги, подал мне. Я посмотрел - меня как обухом по голове.
Там было удостоверение, где говорилось, что Степан Гиль является личным шофёром председателя СНК (Совета народных комиссаров) - то есть Ленина! Документ подписан управделами СНК Бонч-Бруевичем. Была ещё благодарность и фотография, где молодой Гиль стоит на фоне машины. Автомобиль Ленина я узнал - видел его на других фотографиях. Да и Гиль, хоть прошло почти 30 лет, мало изменился.
Я был на 99% уверен, что передо мной шофёр Ленина. Правда, в ордере на выселение он был назван Станиславом Казимировичем Гилем, а в удостоверении - Степаном Казимировичем Гилем. Спрашиваю: «Как же так?» Гиль пояснил: «Я поляк, это мои родные места. Вернувшись сюда, зарегистрировался под тем именем, которое записано в документах в костёле. А в Петрограде и Москве для простоты называл себя Степаном».
У меня отпали последние сомнения. «Подожди, - говорю, - доложу о тебе начальству». Поехал в обком партии. Моим начальником был полковник Алексей Фролов, ему и отдал документы Гиля. Фролов пошёл к 1-му секретарю Гродненского обкома партии Сергею Притыцкому. Начальство совещалось за закрытыми дверями около получаса. А потом мне дали отбой на выселение Гиля.
Всех боялся
Я вернулся на хутор и сообщил радостную весть. Гиль пригласил меня в избу, видимо, ему надо было выговориться. «Последние 20 лет живу, как мышь под метлой, всех боюсь, - рассказывал он. - После смерти Ленина я самовольно покинул Москву, потянуло на родину, в Гродно. Здесь у меня благодаря родственникам хутор, мельница, дом хороший. Правда, приходилось скрывать своё прошлое. Ведь до 1939 г.
Гродно был в составе Польши, тут царили буржуазные порядки. Боялся польской политической полиции. Потом, когда в 1941 г. Гродно заняли немцы, опасался, узнают, что я работал шофёром Ленина. А когда в 1944 г. пришла Красная армия, боялся уже Советов - мне могли припомнить самовольный побег из Москвы». Он немного помолчал и указал на свою куртку: «Это ведь та самая кожанка, в которую я был одет в августе 1918-го. В тот день, когда на заводе Михельсона Каплан выстрелила в Ленина. Я тогда на руках занёс его в машину. Хотел везти в больницу. Но Ленин распорядился ехать в Кремль».
От императора - к большевикам
Это была наша вторая и последняя встреча. Начальство меня предупредило: об этом эпизоде помалкивай. Но я надеялся, что как-нибудь всё-таки встречусь с Гилем и узнаю новые подробности. В ордере на его выселение значилось, что он не только владеет хутором, сельхозмашинами, но и обыкновенным автомобилем, на котором совершает коммерческие рейсы между Гродно и местечком Озёры. Так я понял, что Гиль бывал в городе, и через пару дней увидел его на площади. Кинулся догонять, но потерял в толпе. Через несколько дней отправился к нему на хутор - любопытство разбирало. Но дом оказался пустым. Соседи сказали, что семья уехала, не оставив нового адреса. Так потерялся след Гиля.
Я продолжал анализировать ситуацию. Отыскал пятитомник воспоминаний о Ленине, вышедший в 1934 г., но не нашёл там воспоминаний Гиля, который на протяжении 6 лет каждый день общался с вождём. Зато там были воспоминания людей, которые виделись с Лениным всего один-два раза. О чём это говорит? О том, что, вероятно, в 1934 г. Гиль был за пределами страны, то есть в Польше. Однако в 1956 г., спустя пять лет после моей встречи с Гилем, в Москве вышли его воспоминания «Шесть лет с Лениным». Не могу утверждать, но предполагаю: доклад о том, что шофёр Ленина скрывался в Гродно, дошёл до Сталина. Вероятно, отъезд Гиля с хутора связан с действиями чекистов. Его могли выкрасть и вывезти в Москву. Посчитали, такой человек должен быть под присмотром. Конечно, можно удивляться, что Гиль не был посажен в тюрьму, что он вообще выжил.
Но, с другой стороны, его судьба изначально складывалась удивительным образом. Ведь до революции Гиль служил в императорском гараже и даже возил императрицу Александру Фёдоровну. После Октябрьского переворота гараж был национализирован, а Гиль как опытный водитель вместе с машиной «по наследству» перешёл к Ленину. Раз уж судьба его совершала такие кульбиты, то можно предположить, что его вернули в Москву, дали квартиру, напечатали его воспоминания о Ленине. Когда я обратился в Музей в Горках, мне ответили, что судьба Гиля после смерти вождя им неизвестна. В костёле, где должны были храниться документы о семье Гилей, как оказалось, был сильный пожар, и архив сгорел. А бумаги Гиля, которые я передал начальству, никто не вернул».
Вместе с Николаем Николаевичем я отправилась на поиски хутора Гиля. Пешком исходили несколько деревень в окрестностях Гродно. Когда подошли к речушке Лососня, он показал: «Вот здесь была мельница Гиля. Хутор, правда, давно разрушился». В ближайшей деревне мы отыскали самый старенький на вид дом. Постучались. Открыла пожилая польская пани. Николай Николаевич с порога поинтересовался: «Вы слышали когда-нибудь о хуторе Гиля?» - «Я родом из другой деревни. Всех знал мой муж, он местный, но он умер десять лет назад. Хотя я слышала, что какие-то Гили здесь жили и, правда, была у них мельница». Вскоре мы убедились, что все прежние соседи Гиля отошли в мир иной.
По официальной версии, Гиль умер в Москве в 1966 г. и похоронен на Новодевичьем кладбище. На могильной плите значится, что он является членом партии с 1930 г. Однако если в 1930 г. Гиль находился в Польше, то вступить в партию в это время он не мог. Да и возможно ли, что он не был партийным, бок о бок работая с Лениным в период с 1918 по 1924 г.? В биографии этого человека по-прежнему больше вопросов, чем ответов.
