Лия и рахиль библия. Женщины древней истории.Рахиль(Рахель)

Ветхозаветный патриарх Иаков (Израиль),
его жены Рахиль и Лия Иаков

Что страннику бездомному, Богом ведомому, остается? Идти – от колодца, от камня в Вефиле, от лествицы, которая снится, до колодца с чистой водицей – для овец Рахили... Страннику – первородство добывшему обманом, скрытым Ревеккой от Исаака, остается – навеки быть обманутым Лаваном... Кровью-потом, семилетней уступкой – добиваться Рахили-голубки... (Но будто плетью горячею жизнь огрели-разбили...) В ночь брачную – вместо пастушки-Рахили – любить Лию незрячую... Что страннику – первородством- ношей скошенному, от любви излеченному – пространствами-далями – остается? С Богом бороться – стать Израилем, хромотою отмеченным...

Иаков (Израиль) – патриарх ветхозаветной Церкви, сын Исаака и Ревекки, брат Исава и внук Авраама, легендарный родоначальник "двенадцати колен Израиля". Его история излагается в книге Бытия (XXV, XXVII-L).
Еще в утробе матери начинается соперничество Иакова с его братом-близнецом Исавом, во всем ему противоположном. Услышав, как сыновья ее в утробе стали биться, Ревекка спрашивает Бога об этом, и Тот отвечает ей: "Два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и старший будет служить младшему" (Быт. 25, 23).
«И настало время родить ей (т. е. Ревекке), - говорит бытописатель, - и вот близнецы в утробе ее. Первый вышел красный весь, как кожа, косматый и нарекли имя ему Исав. Потом вышел брат его, держась рукой своей за пяту Исава, и наречено имя ему Иаков».
Дети выросли, и стал Исав искусным в звероловстве, человеком полей, а Иаков – человеком кротким, живущим в шатрах. Иаков был любимый сын Ревекки, своей матери, и ее наставления оказывали на него сильное влияние в некоторых важных случаях его жизни.
Первое проявление его самостоятельной жизни, о котором повествует книга Бытия, указывает как бы на некоторую хитрость в его характере. Однажды, воспользовавшись голодом усталого Исава, Иаков покупает у него за кушанье из чечевицы (за "чечевичную похлёбку") право первородства (25, 29-34). Напомним, что первородство - одна из высших ценностей в израильском обществе. Первородные от стада и начатки плодов приносятся в жертву Богу, как Творцу жизни. Первородный сын (первенец) - это «крепость и начаток силы» отца, «верх достоинства и верх могущества» (Быт. 49–3). Недаром (забежим немного вперед) фараон, который девять раз обманывал Моисея, так болезненно воспринял поражение первенцев и только после этой, десятой «казни египетской», выполнил наконец свое обещание - отпустил народ Израиля.
Первородный сын имел материальные и моральные преимущества перед братьями (двойная доля наследства, положение главы рода в будущем). Первородство рассматривалось, как дар Божий и было неотъемлемо. Права первородного охранял закон (Втор. 21). Единственным нарушением этого права стал случай с Рувимом, сыном Иакова, которого отец, умирая, лишил преимущества за то, что тот «осквернил ложе» отца, вступив в греховную связь с его наложницей Валлой.
Таким образом, Иаков (Израиль), добыл право первородства незаконным путем, убедив брата-близнеца Исава, который первым появился на свет, продать ему право первородства за миску чечевичной похлебки.
После этого Иаков, по наущению Ревекки, обманом - выдав себя за брата - получил от полуослепшего отца благословение, дающее право на наследование всего имущества и власть над братьями и племенами, над которыми они будут стоять.

Однажды одряхлевший Исаак послал Исава в поле, чтобы тот наловил дичи и приготовил отцу кушанье: мол, за трапезой Исаак даст ему родительское благословение. «И взяла Ревекка богатую одежду старшего сына своего Исава, бывшую у ней в доме, и одела в нее младшего сына своего Иакова; а руки его и гладкую шею его обложила кожею козлят; и дала кушанье и хлеб, которые она приготовила, в руки Иакову, сыну своему. Он вошел к отцу своему и сказал: отец мой! Тот сказал: вот я; кто ты, сын мой? Иаков сказал отцу своему: я Исав, первенец твой; я сделал, как ты сказал мне; встань, сядь и поешь дичи моей, чтобы благословила меня душа твоя... И сказал Исаак Иакову: подойди, я ощупаю тебя, ты ли сын мой Исав, или нет? Иаков подошел к Исааку, отцу своему, и он ощупал его и сказал: голос, голос Иакова; а руки, руки Исавовы. И не узнал его, потому что руки его были, как руки Исава, брата его, косматые; и благословил его» (Быт. 27:15–23).
Так обманом Иаков получает от отца благословение как первородный сын (а тем самым и преимущественные права на плодородный Ханаан, тогда как Исаву достаётся сухая и скалистая область Эдом).
Вследствие сего последнего поступка он должен был бежать и, согласно с желанием своей матери, удалился в Месопотамию, в Харран, к своему дяде Лавану. Перед отправлением в путь Исаак благословил Иакова и указал ему искать себе жену из дочерей Лавана (XXVIII, 1-5).
В пути ему пришлось заночевать в некоем месте, прямо на голой земле, подложив под голову камень. Во сне он увидел лестницу до небес и ангелов на ней. И услышал он голос, возвещавший, что эту землю Бог отдает ему и потомству его, которое будет многочисленно, как земной песок.
Проснувшись, Иаков понял, что с ним - Бог, а место, на котором он находится, - дом Божий. Он поставил камень у своего изголовья как памятник, и назвал это место Вефиль. Здесь же он пообещал возвращать Богу десятую долю того, что Бог ему даст, - десятину.

Бежал Иаков пред родною кровью, Усталый, лег на ложе земляном, Там, камень положив под изголовье, Забылся юноша глубоким сном. И вот ему видение предстало: Как цепь златая, с неба до земли Таинственная лествица блистала, И ангелы по ней, белея, шли. То вверх, то вниз, воздушными стопами Едва касаясь светлых ступеней, Волнуя душу, схваченную снами, Предчувствием ее грядущих дней. А на вершине лествицы чудесной, Как тень, был Некто, ангелов Господь, И в ослепленьи радости небесной Не мог Иаков ужас побороть. И пробудился и воззвал он к Богу: "Священно место это, здесь Творец"! И указал Израилю дорогу В обетованную страну Отец. Он камень, взятый им под изголовье, Помазал, и воздвиг, и посвятил С благоговеньем, трепетом, любовью Властителю и душ и умных Сил. То первый был изгнанника-еврея Прообраз храма и земной алтарь, Здесь первое помазанье елея, Доныне освящающее тварь. М. Лот-Бородина

Живя у Лавана, Иаков полюбил младшую дочь его красавицу Рахиль (которую встретил, ещё подходя к Харрану, у колодца, куда Рахиль привела поить овец) и отслужил Лавану за неё 7 лет. Но Лаван обманом дал ему в жёны Лию, старшую свою дочь.
«У Лавана же было две дочери; имя старшей: Лия, имя младшей – Рахиль.
Лия была слаба глазами, а Рахиль была красива станом, и красива лицом.
Иаков полюбил Рахиль и сказал: я буду служить тебе семь лет за младшую дочь твою, Рахиль.
Лаван сказал: лучше отдать мне ее за тебя, нежели отдать ее за другого кого; живи у меня.
И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее...
... Лаван созвал всех людей того места, и сделал пир.
Вечером же взял (Лаван) дочь свою, Лию, и ввел ее к нему; и вошел к ней (Иаков).
Утром же оказалось, что это Лия. И (Иаков)сказал Лавану: что это сделал ты со мною? Не за Рахиль ли я служил у тебя? Зачем ты обманул меня?
Лаван сказал: в нашем месте так не делают, чтобы младшую выдать прежде старшей. Окончи неделю этой; потом дадим тебе и ту, за службу, которую ты будешь служить у меня еще семь лет других.
Иаков так и сделал; и (Лаван) дал Рахиль, дочь свою, ему в жены. И любил Иаков Рахиль больше, нежели Лию; и служил у него еще семь лет других». (Книга Бытия, гл. XXIX, ст. 1-6, 9-23, 25-28, 30).
Таким образом, Иаков получает в жёны и Рахиль, отслужив за нее ещё 7 лет. В то время многоженство было обычным явлением, поэтому, помимо Лии и Рахили, Иаков взял себе в жены еще и двух служанок: Валлу и Зелфу, и, таким образом, от четырех жен он имел 12 сыновей и одну дочь Дину (XXIV, XXX, 1, XXXV, 16-19).
После рождения сына Иосифа Иаков решает вернуться из Месопотамии в родную землю. У Лавана, желающего его вознаградить, он просит только пестрых овец и пятнистых коз, поголовье которых в стаде Иакова быстро выросло.
Иаков рассказывает своим близким сон, приснившийся ему в то время, когда скот зачинает: явившийся ему во сне ангел сказал: "Возведи очи твои и посмотри; все козлы, поднявшись на скот, пёстрые, с крапинами и с пятнами" (30, 10). В том же сне Бог велит Иакову вернуться на родину, в землю Ханаанскую. И через 20 лет по вступлении в Месопотамию Иаков тайно уходит из дома Лавана со своим семейством и со всем, что у него было, и направляется в землю Ханаанскую.
Узнав об этом, Лаван пустился за ним в погоню и нагнал его у г. Галаад и старался, хотя и тщетно, возвратить, по крайней мере, домашних своих богов, которым он суеверно поклонялся и которые похитила у него Рахиль, скрыв их под седлом своего верблюда. Впрочем, дело окончилось примирением, и Иаков получил возможность продолжать дальнейший путь (XXX, 25-43, ХХХIII).
В Маханаиме Бог ободрил Иакова - его встретили ангелы Божии; но все-таки по мере приближения к Отечеству, он ощущал в душе невольный страх, боясь встречи с братом своим Исавом, гнев которого против него, как он думал, еще не утих совершенно.
Во время одной из ночей он остается в шатре один и выдерживает в темноте таинственную борьбу с Богом, явившимся ему в образе Ангела (в Писании Он назван «Некто») иполучает новое имя – Израиль (Богоборец). На память об этой встрече у Иакова осталась на всю последующую жизнь хромота. Это место встречи с Богом Иаков назвал Пенуэл; «ибо , - говорил он, - я видел Бога лицом к лицу и сохранилась душа моя» (гл. XXXII).

Молитва Иакова Книга Бытия, гл. XXXVII, ст.10 «Я жил у Лавана богатого; ныне Спешу возвратиться в отчизну мою; Я много добра приобрел на чужбине; Все есть у меня: и рабы, и рабыни, Но я пред тобой, как проситель стою!» Страшась и желая свидания с братом, Так молвил Иаков, к Исаву послав... И вестник его возвратился с закатом, Сказав, что с толпою идет к ним Исав. Смутился Иаков, исполнен кручиной, И надвое свой разделил караван... Меж тем опустилася ночь над долиной И с синих холмов заклубился туман... И пал он во мраке ночном на колена, И к Богу отцов с упованьем взывал: «О Боже! Чья милость ко мне неизменна - Не Ты ли в отчизну меня призывал? В пустыне безводной Ты был мне вожатым Среди отдаленных неведомых стран, И посуху я перешел Иордан... Щедротам великим Твоим и богатым Нет меры! Покровом Своим осеняя, Спаси же и ныне от мщенья Исава, Лишенного мною священного права, - От мщения брата помилуй меня! Во гневе ему незнакома пощада. Меня устрашает Исава приход: Боюсь, что погибнут и матерь, и чада, И с ними прервется Иакова род. Но, Боже! прощая мое вероломство, Раскаянье видя мое и тоску, Сказал Ты: «Безчисленным будет потомство Твое, уподобясь морскому песку!»

Свидание Иакова с братом его, Исавом, обошлось мирно и любовно. Достигнув потом Сокхофа, Иаков основал было здесь себе жилище, но затем двинулся к г. Сихему, близ которого раскинул свой шатер, купил себе часть поля и воздвиг здесь Господу жертвенник. После несчастного события, а именно – бесчестия, нанесенного князем Сихемским его дочери Дине, и жестокого отмщения за это сихемлянам ее братьями, Симеоном и Левием, - Иаков по повелению Божию со всем семейством собрался в Вефиль. Но перед отправлением в путь он приказал всем бывшим с ним бросить чужих богов, очиститься и переменить свои одежды. Вефиль был местом новых откровений милости Божией к Иакову.
Во время пути из Вефиля любимая супруга Иакова, Рахиль, скончалась от трудных родов, родивши ему сына Вениамина, и погребли ее близ Вифлеема.
Исаак был еще жив, будучи 180 лет от роду, когда Иаков посетил его в Хевроне, где, впрочем, он скоро скончался, и погребли его Исав и Иаков, сыновья его (XXXV).
После сего Иаков обыкновенно жил в земле Ханаанской, но в определенном ли каком месте, о том в книге Бытия точно не говорится. Один раз мы встречаем его живущим в долине Хевронской (XXXII, 1, 15). Жестокость сыновей Иакова, при продаже любимого его сына Иосифа в Египет, послужила для него источником горькой печали и скорби (XXXVII). Последовавший затем голод в земле Ханаанской и двукратное путешествие сыновей его в Египет за хлебом также причиняли ему немало беспокойств и огорчений. Но вот, наконец, он был утешен радостным известием, что Иосиф жив и в почете, и по его просьбе предпринял путешествие в Египет (XLII, XLV). На пути в Египет он получил новое знамение Божия благословения, именно в Вирсавии, и, наконец, прибыл в Египет со всем своим домом, и был обрадован лицезрением долго считавшегося потерянным сына. Выехав навстречу своему отцу в Гесем, Иосиф пал на шею его и долго-долго плакал. «Умру я теперь, увидев лице твое, - говорил Израиль Иосифу, - ибо ты еще жив» (XLVI, 29-30).
Представленный фараону в Египте, Иаков был принят им очень милостиво. «Сколько лет жизни твоей?» - спросил у него фараон. «Дней странствования моего - сто тридцать лет, - отвечал Иаков, - малы и несчастны дни жизни моей и не достигли до дней жизни отцов моих во днях странствования их » (XLVII, 8-10). И благословил Иаков фараона и вышел от него. По повелению фараона Иаков со всеми сыновьями и домом своим поселился в лучшей части Египта, в земле Гесемской, и оставался в ней до самой смерти своей, последовавшей через 17 лет по прибытии в Египет (ХLVII). Перед своей смертью он благословил сыновей Иосифа, приказал похоронить себя в Хевроне, и на смертном одре произнес торжественное пророческое благословение всем сыновьям своим, возвестив им, что будет с ними в последующие дни (XLVII, 29-31, ХLVIII, XLIX). По его кончине тело его было бальзамировано и с почетом перевезено в землю Ханаанскую в Хеврон и погребено там в пещере Махпела, согласно со сделанным им завещанием (L, 1-13)...
Из означенного краткого исторического очерка жизни Иакова нельзя не видеть, что он был один из величайших патриархов Церкви ветхозаветной. Многократные испытания и бедствия своей многострадальной стасорокасемилетней жизни он всегда переносил с непоколебимой верностью Богу, с твердым терпением и преданностью Промыслу Божию и с неизменным упованием на Него во всех обстоятельствах своей жизни; потому-то во всех прочих книгах Библии имя Иакова имеет весьма высокое значение, употребляется ли оно в смысле его потомков, или еврейского народа, или народа Божия и т. п.
Еще чаще встречается в Священном Писании другое и более замечательное имя, полученное Иаковом во время его таинственной борьбы с небесным противником - Израиль. Авраама обыкновенно почитают отцом верующих, но Иаков, или Израиль, сделался, так сказать, символом или представителем всей Церкви Божией на земле. Выражения «семя Иакова», «чада Иакова» часто прилагаются вообще ко всему обществу истинно верующих на земле (Втор. ХХХIII, 10, Пс. ХIII, 6 и др.). Новым Израилем нередко называется Новозаветная Христианская Церковь, основанная на земле Господом Иисусом Христом и Его апостолами.

О жизни святой праведной праматери Лии

О некоторых святых известно так мало, что не существует их житийных описаний. Все, что известно о святой Лии , можно прочитать в Библии, в Ветхом Завете (Быт., гл. 29).
Долго не было детей у Рахили, между тем, как у Лии было уже шесть сыновей: Рувим, Симеон, Левий, Иуда, Иссахар, Завулон.
Иаков, вынужденный жениться на Лии, не любил ее; она же стремилась завоевать расположение мужа. Это видно, в частности, из символических имен, данных ею сыновьям. Имя Рувим трактуется как то, что «Бог узрел горе Лии, которой муж предпочитал Рахиль, и дал ей сына»; имя Симеон «Господь услышал, что я нелюбима, и дал мне и сего» ; имя Левий производится в Библии от слов, произнесенных Лией при его рождении: «Теперь-то прильнет ко мне муж мой». Таким образом Бог вознаградил и утешил Лию, благословив ее детьми (Быт. 29:31).
Племена потомков двенадцати сыновей Иакова образовали, согласно Библии, израильский народ. При первом перечислении колен Библия называет их именами 12 сыновей Иакова (Быт. 49:28).
По преданию, святая праматерь Лия покоится в Пещере Патриархов в Хевроне.

О жизни святой праведной праматери Рахили

Рахиль – младшая дочь Лавана, сестра Лии, вторая жена Иакова, мать Иосифа и Вениамина.
Согласно Библии, Рахиль была «красива станом и красива лицом» (Быт. 29:17), и Иаков любил ее больше, чем «слабую глазами» Лию (Быт. 29:30). Однако Рахиль долго оставалась бесплодна и завидовала плодовитости Лии. Отчаявшись, она, как прежде Сарра (Быт., 16:2–4), отдала свою служанку Билху в наложницы мужу; рожденных Билхой Дана и Нафтали Рахиль считала собственными сыновьями (Быт., 30:1–8).
В конце концов, Рахиль забеременела и родила сына, сказав: «Снял Бог позор мой. И нарекла ему имя Иосиф, сказав, Господь даст мне и другого сына» (Быт., 30:23–24).
Рахиль, как мы уже рассказывали, умерла во время вторых родов на пути из Бет-Эля в Эфрат, в Бет-Лехеме; умирая, она нарекла своего второго сына Бен-Они («сын моего страдания »), однако Иаков дал ему имя Вениамин . Иаков похоронил Рахиль не в семейном склепе в пещере Махпела, а там, где она умерла - у дороги, и воздвиг над ее могилой памятник из камней (Быт., 35:16–21; ср. 48:7).
Сделал он это потому, что предвидел, как изгнанные в Вавилонию пройдут здесь, и Рахиль будет молить Бога смилостивиться над ними. Могила Рахили у Бет-Лехема упоминается у раннехристианских писателей (например, у Евсевия); самый ранний из еврейских источников, описывающий эту могилу, - «Путеводитель по Иерусалиму » X в.
Еврейские путешественники, начиная с Вениамина из Туделы (около 1170 г.), говорят о памятнике, состоящем из двенадцати камней, одиннадцать из которых положили сыновья Иакова, а на них - большой камень, положенный самим Иаковом. Над могилой был сооружен купол на четырех колоннах. В конце XVIII в. вокруг могилы воздвигли здание, которое отремонтировали в 1841 г. на средства, предоставленные М. Монтефиоре. Во время иорданской оккупации (1948–1967 гг.) место вокруг могилы Рахили было превращено в мусульманское кладбище. Позже здание было отреставрировано израильским Министерством по делам религий и сегодня служит местом массового паломничества и туризма.
Память о Рахили сохранялась в ее потомстве во все последующие времена. Во времена Вооза и Руфи жители и старейшины Вифлеема, благословляя супружество Вооза с Руфью, желали ему такого же счастья и благословения от Бога, какие принесли Израилю Рахиль и Лия (Руф., 4:11). Пророк Иеремия, изображая бедствия и пленение Иудеев, представляет Рахиль, как праматерь Израильтян, осиротевшею и безутешно плачущею о сынах своих, ибо их не стало (Иер., 31:15). А евангелист Матфей, видя в этом печальном событии образ другого печального события, и именно – избиения Иродом Вифлеемских младенцев, повторяет слова пророка, применяя их к настоящему событию, - дети Вифлеемские принадлежали к потомству Рахили, и она, как мать их, безутешно плачет, потому что их нет (Мф., 2:18).
Церковь почитает святого Иакова как праотца, а жен его – Лию и Рахиль – как праматерей, как благочестивых и добродетельных людей, канонизированных Церковью, являющих собой образец добродетели и пребывающих, по учению Церкви, после их кончины на Небесах и молящихся перед Богом за всех членов Церкви, ещё живущих на земле.

По древне-еврейскому воззрению (Beresch. r. par. 78, s. 355), Бог хранит три ключа, которых не передает ни Ангелу, ни серафиму: жизни и рождения (; ); дождя или плодородия () и гроба и воскресения ().

Учение благоговейное и утешительное, которое полагает в руке самого Бога и начало, и продолжение, и совершение бытия человеческого (м. Филар., Зап. на кн. Бытия 2,65–66).

. Она сказала: вот служанка моя Валла; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее.

По примеру Сарры, предложившей Аврааму Агарь (), Рахиль отдает рабыню свою Валлу в качестве жены Иакову с тем, чтобы дети от этого брака родились «на колени» госпожи (ср. ; ), т.е. по усыновлению считались ее собственными детьми, – обычай, доселе существующий в Китае, у библейских же евреев вытекавший из того же страстного желания потомства, который мужа побуждал к полигамии (по крайней мере к бигамии), а жену заставлял решаться на такое самоотречение, как готовность временно уступить свои права в отношении мужа рабыне. Вместо: «чтобы я имела детей от нее» с евр. (ibbaneh): «чтобы я построила себе дом (потомство) от нее».

. И сказала Рахиль: судил мне Бог, и услышал голос мой, и дал мне сына. Посему нарекла ему имя: Дан.

«Так Рахиль получила некоторую отраду, когда родила рабыня; поэтому и дает сама имя дитяти» (Злат. 61, 603). Имя «Дан» с евр. «судил», т.е. Бог по суду Своей правды освободил Рахиль от позора бездетности. В имя это сближается с назначением колена Данова «судить» Израиля.

. И еще зачала и родила сына Валла, служанка Рахилина, другого сына Иакову.

И сказала Рахиль: борьбою сильною боролась я с сестрою моею и превозмогла. И нарекла ему имя: Неффалим.

Имя Неффалим, евр. Нафтали, – «борение», «борьба» (или «борец»), разумеется борьба не столько открытая и веденная силой, сколько искусством, интригой (евр. patal имеет значение «извиваться», откуда niphtal, искривленный, коварный (ср. ; ) .

Борьбу свою с Лией Рахиль называет «Божией», может быть, в смысле силы, напряженности этой борьбы (ср. выражения: «горы Божии», «кедры Божии» (), или (по Таргуму) – в смысле молитвенного обращения Рахили к Богу при соревновании с Лиею; такою борьбою молитвы боролся позже Иаков (; ). О победе Рахили над Лией после того, как у первой родились только два и притом приемных сына, а у второй уже было 4 собственных, говорить можно было только в том приподнятом настроении духа, какое переживала теперь Рахиль. LXX, Vulg., слав. выражают мысль, что Рахиль только: сравнилась с сестрою. Во всяком случае, нет нужды в предположении Гункеля (s.302), что, по Элогисту (предполагаемый автор Бытия ХХХ), у Лии доселе был пока один сын.

Лия из ревности отдает Иакову свою служанку Зелфу и последняя рождает Гада и Ассира

. Лия увидела, что перестала рождать, и взяла служанку свою Зелфу, и дала ее Иакову в жену, [и он вошел к ней].

Поступок Лии, имевшей уже 4 сынов, еще менее извинителен, чем бездетной долго Рахили. Но превозношение последней со всею силою возбудило в Лии ревность, и она устраивает новое сожительство Иакова; «зная, – говорит Абарбанель, – что Иаков будет иметь 4 жены, Лия спешит предупредить, как бы он не взял 4-ю жену со стороны» (Philipps. 151).

. И Зелфа, служанка Лиина, [зачала и] родила Иакову сына.

И сказала Лия: прибавилось. И нарекла ему имя: Гад.

Гад – с евр. счастье (у Гад – божество счастья у язычников). Слово bagad – в счастье или: к счастью, LXX: ἐυτύχη , Vulg:. feliciter, слав:. «благо мне случися» – некоторые евр. кодексы (у Кеникотта) разделяют на два: ba + gad, «идет или пришло счастье»; последнее чтение отмечено у масоретов знаком Keri. Но авторитет LXX, И. Флавия, Таргума и параллелизм слова bagad со словом beaschri (ст. 13) говорят в пользу первого чтения.

На вопрос: почему Писание упоминает здесь о случае (τύχη ) блаженный Феодорит отвечает (с. 88): «слова: «благо мне случися» изречены не Иаковом, а женою его Лией, воспитанною не в благочестии или мало наставленною в божественном». В имя Гад сближается со словом gedud, сонм, отряд («идет сонм», т.е. детей, как некоторые толковали).

. И [еще зачала] Зелфа, служанка Лии, [и] родила другого сына Иакову.

И сказала Лия: к благу моему, ибо блаженною будут называть меня женщины. И нарекла ему имя: Асир.

Имя второго сына Зельфы – Ашер-Асир по значению синонимично имени Гад: beaschri (Vulg:. pro beatudine mea) – «к счастью, ко благу моему»; мотив: «яко ублажат мя» (ст. 13) напоминает величественное исповедание Богоматери ().

Лия рождает последних детей: Иссахара, Завулона и дочь Дину

. Рувим пошел во время жатвы пшеницы, и нашел мандрагоровые яблоки в поле, и принес их Лии, матери своей. И Рахиль сказала Лии [сестре своей]: дай мне мандрагоров сына твоего.

Рувим (имевший в данное время, вероятно, лет 5 от роду), во время жатвы пшеницы, т.е. в мае, в поле находит мандрагоры или мандрагоровые яблоки, евр. название: дудаим , amatoria (LXX: μῆλα μανδραγόρων ) – яблоки любви; по вероятнейшему объяснению, растение это – так называемое Atropa belladona (род белены), растущее в Палестине или соседних странах, имеющее наркотические свойства и считавшееся содействующим чадородию. На крепком стволе этого растения появляются зеленовато-белые лепестки цветов, служащие предвестием весне (), из которых к маю созревают небольшие яблочки красно-желтого цвета, с сильным наркотическим, хотя и приятным запахом. Вера в таинственное отношение этого растения (по строю своему напоминающего человека) побуждала и в древности, и в средние века приготовлять из него напиток любви. По-видимому, в Месопотамии мандрагоры были редки, и страстная Рахиль, не утратившая еще надежды иметь собственных детей, прибегает к предполагаемой магической силе мандрагоров. В условии о последних достигает наивысшей степени борьба Лии и Рахили.

. Но [Лия] сказала ей: неужели мало тебе завладеть мужем моим, что ты домогаешься и мандрагоров сына моего? Рахиль сказала: так пусть он ляжет с тобою эту ночь, за мандрагоры сына твоего.

Иаков пришел с поля вечером, и Лия вышла ему навстречу и сказала: войди ко мне [сегодня], ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего. И лег он с нею в ту ночь.

Лия, разделяя веру Рахили в оплодотворяющую силу мандрагоров, не соглашается уступить их Рахили, причем как из ее упрека, так из ответа Рахили видно, что Рахиль всецело завладела Иаковом (ср. «превозмогла» , ст. 8), так что только с ее разрешения, за уступленные ей Лиею мандрагоры, последняя получает супружеское общение с Иаковом. Без сомнения, священнописатель не разделяет суеверия Лии и Рахили о действии мандрагоров и еще менее приписывает (вопреки мнению некоторых раввинов и новых библейских критиков) какое-либо влияние на последующее рождение детей у Лии – Иссахара и Завулона и у Рахили – Иосифа: все это он представляет делом благодати Божией ().

. И услышал Бог Лию, и она зачала и родила Иакову пятого сына.

И сказала Лия: Бог дал мне возмездие за то, что я отдала служанку мою мужу моему. И нарекла ему имя: Иссахар [что значит возмездие].

«Поелику Бог видел, что Лия удручена скорбью и не пользуется расположением, то услышал ее» (Иоанн Златоуст 56, 604). В рождении своего пятого сына после некоторой остановки Лия усматривает награду от Бога за предоставление ею служанки Иакову, – по воззрениям того времени (и, может быть, вследствие особой любви к Иакову), она считает этот поступок достойным похвалы. В имени Иссахар (с евр. или: «принесет награду», т.е. Бог, по Keri: «issa scnakar», или: «есть награда»; по Ketib: «esch sakar»), Лия выражает идею возмездия, платы, указывая, с одной стороны, на самоотречение свое в отношении служанки, с другой, – на приобретение Иакова у Рахили платою мандрагоров.

. И еще зачала Лия и родила Иакову шестого сына.

И сказала Лия: Бог дал мне прекрасный дар; теперь будет жить у меня муж мой, ибо я родила ему шесть сынов. И нарекла ему имя: Завулон.

С рождением шестого (и последнего) сына Лия высказывает еще раз надежду на приязнь мужа (у арабов и поныне значение жены растет по мере увеличения ее сыновей); в словах ее – обычная в еврейском языке игра слов: «завад» – «зевед» – дал (Бог) дар (сына); «завал» – будет жить (Иаков); от последнего слова – «Завулон» (по блаженному Иерониму – habitaculum).

. Потом родила дочь и нарекла ей имя: Дина.

«Дина» – судящая (женский род к слову «Дан», ст. 6). Ничего более не говорится по поводу имени дочери – ввиду меньшего значения женщин в древнееврейских генеалогиях; равно не упомянуты другие дочери Иакова () – по той же причине. Дина же, может быть, родившаяся позже, упомянута здесь, ввиду бывшего с нею в Сихеме приключения () и для полноты сказания о детях Иакова.

Рахиль рождает Иосифа

. И вспомнил Бог о Рахили, и услышал ее Бог, и отверз утробу ее.

Она зачала и родила [Иакову] сына, и сказала [Рахиль]: снял Бог позор мой.

«Вспомнил Бог» – на библейском языке значит: послал милость после испытания (ср. ; ). «Позор» – бездетности (ср. ; ).

. И нарекла ему имя: Иосиф, сказав: Господь даст мне и другого сына.

И имя «Иосиф» (как Завулон, ст. 20, и Иссахар, ст. 18) в устах Рахили имеет двоякое производство и значение: «отнимающий, снимающий» (позор бездетства) и «прибавляющий, дающий еще» (т.е. другого сына), – «Бог отнял позор и да прибавит Он другого сына», говорит Рахиль; последнее желание, по раввинам, было пророчеством (Beresch. r. Par. 72:5, 354); оно сбылось в рождении Вениамина (), причем Рахиль умерла.

Иаков, собираясь возвратиться в Ханаан, заключает новый договор с Лаваном, снова работает у него 6 лет и, благодаря искусству и хитрости своей, богатеет

. После того, как Рахиль родила Иосифа, Иаков сказал Лавану: отпусти меня, и я пойду в свое место, и в свою землю;

отдай [мне] жен моих и детей моих, за которых я служил тебе, и я пойду, ибо ты знаешь службу мою, какую я служил тебе.

Непосредственно после рождения Иосифа, когда условленный – 14-летний срок службы Иакова у Лавана окончился, Иаков выражает решимость возвратиться на родину, к чему побуждали его, может быть, какие-либо известия из дома (предание сообщает, что Ревекка прислала к Иакову свою кормилицу Девору () возвратить его на родину, как обещала она ему (, см. Philipps. s. 184), а главным образом горькое сознание, что за 14 лет даровой работы у скупого Лавана он еще ничего не приобрел для своей семьи (ср. ст. 30); при этом Иаков (в словах – «отпусти меня», «ты знаешь мою службу» ) делает намек, что он заслужил от Лавана некоторого пособия, намек, понятый Лаваном (см. ст. 28). Что, однако, решение расстаться с Лаваном у Иакова пока еще не было твердо, видно из того, что он скоро соглашается остаться у тестя на новых условиях: тем настойчивее отселе преследует Иаков цель обеспечения своей многочисленной семьи, средствами, как видно из последующего, не всегда нравственно безупречными.

. И сказал ему Лаван: о, если бы я нашел благоволение пред очами твоими! я примечаю, что за тебя Господь благословил меня.

И сказал: назначь себе награду от меня, и я дам [тебе].

Лаван, по опыту зная великую цену службы Иакова, начинает увещание остаться еще – в униженно-просительном тоне. «Я примечаю» – с еврейского: «я узнал гаданием» (ср. ), – может быть, посредством бывших у Лавана терафимов (согласно мазоретскому тексту) ( и др.); но возможно и более широкое значение евр. nachasch – в смысле «догадываться». Лаван признает (ст. 27), что с прибытием к нему Иакова хозяйство его пошло особенно успешно (ср. ст. 30) и предлагает ему самому (как и раньше, ), назначить себе плату.

. И сказал ему [Иаков]: ты знаешь, как я служил тебе, и каков стал скот твой при мне;

ибо мало было у тебя до меня, а стало много; Господь благословил тебя с приходом моим; когда же я буду работать для своего дома?

Начинается новый договор зятя и тестя, характеризующийся с внешней стороны чисто восточною вежливостью и многословием, а вместе показывающий чрезвычайную расчетливость Лавана.

Иаков в ответе своем повторяет мысль Лавана о благоуспешности Лаванова хозяйства со времени своего прихода к нему, и уже прямо высказывает намерение свое скорее начать работу на пользу собственной семьи.

. И сказал [ему Лаван]: что дать тебе? Иаков сказал [ему]: не давай мне ничего. Если только сделаешь мне, что́ я скажу, то я опять буду пасти и стеречь овец твоих.

Я пройду сегодня по всему стаду овец твоих; отдели из него всякий скот с крапинами и пятнами, всякую скотину черную из овец, также с пятнами и с крапинами из коз. Такой скот будет наградою мне [и будет мой].

На вопрос Лавана о плате, какую желал бы Иаков отселе получать с него, Иаков, употребляя свойственный древнему () и новому Востоку прием, сначала как бы отказывается от всякой платы, но затем соглашается продолжать службу у Лавана на следующем условии, по которому он будет получать вознаграждение натурой: пестрых и черных овец и пестрых коз. Такое условие должно было получить силу сейчас же по заключении его (см. добавление LXX-ти в конце ст. 32-го: слова, в русском (Синодальном) переводе поставленные в скобках): скот с указанными приметами, наличный, поступал теперь же в собственность Иакова, и так должно было быть и на будущее время. Но назначенного цвета особи – редкость на Востоке: овцы там обычно белые (), а козы черные.

. Лаван сказал [ему]: хорошо, пусть будет по твоему слову.

Так «Иаков просит у Лавана того, что, по естественному порядку вещей, казалось трудным или и вовсе невозможным, а Лаван, по этой самой причине не замедлил согласиться на его требование» (Иоанн Златоуст, Бес. 57, с. 608). Но искусство Иакова препобедило природный порядок вещей (37 ст.).

. И отделил в тот день козлов пестрых и с пятнами, и всех коз с крапинами и с пятнами, всех, на которых было несколько белого, и всех черных овец, и отдал на руки сыновьям своим;

и назначил расстояние между собою и между Иаковом на три дня пути. Иаков же пас остальной мелкий скот Лаванов.

Субъектом, который «отделил» скот одноцветный от разноцветного, включая в счет последнего и черных овец, по связи с предыдущим (34) стихом и с последующею речью, является Лаван; «сыновья» – разумеется, дети Лавана, так как сыновья Иакова были слишком еще молоды, чтобы им мог быть поручен уход за стадом; притом недоверие Лавана к Иакову побуждало его поручить скот, отобранный в награду Иакову, надзору своих собственных сыновей, указав расстояние «между собою» и стадами своими, поручаемыми Иакову, и между стадами последнего, которые теперь имели стеречь сыновья Лавана. Если таким образом Лаван принимает (согласно предложению и самого Иакова) меры к ограждению своего скота от перехода во владение Иакова, то последний, в свою очередь, употребляет следующие три приема к увеличению в его собственном стаде особей условленных цветов, – и достигает цели, хотя средствами в нравственном отношении не безупречными.

. И взял Иаков свежих прутьев тополевых, миндальных и яворовых, и вырезал на них [Иаков] белые полосы, сняв кору до белизны, которая на прутьях,

и положил прутья с нарезкою перед скотом в водопойных корытах, куда скот приходил пить, и где, приходя пить, зачинал перед прутьями.

И зачинал скот перед прутьями, и рождался скот пестрый, и с крапинами, и с пятнами.

Первый прием: как опытный скотовод, Иаков утилизирует известную и древним чрезвычайную восприимчивость овец и коз к внешним впечатлениям и чувственным ощущениям во время случки – в водопойных корытах он кладет пред глазами разгоряченных в это время маток пестрые прутья тополя, явора и миндального дерева, искусно обнажив их от коры и сделав разноцветными. Последствием этого было массовое рождение животных с разного рода и формы пятнами и крапинами, которые, согласно условию (ст. 33–34), делались собственностью Иакова. Можно думать, что Иаков при этом «не на жезлы, остроганные, полагался, а ожидал божественной помощи» (отв. на вопр. 90, блаженного Феодорита), и что в совершавшемся было «много дивного и превышающего естественный порядок вещей» (Иоанн Златоуст, 57, 609).

. И отделял Иаков ягнят и ставил скот лицем к пестрому и всему черному скоту Лаванову; и держал свои стада особо и не ставил их вместе со скотом Лавана.

Второй прием: кроме впечатления на овец и коз, производимого пестрыми прутьями, Иаков, имея ввиду тот же закон природы, производил на них впечатление видом пестрого скота, заставляя последний проходить пред глазами маток, но, помня условие, не смешивать все-таки скот свой со скотом Лавана.

. Каждый раз, когда зачинал скот крепкий, Иаков клал прутья в корытах пред глазами скота, чтобы он зачинал пред прутьями.

А когда зачинал скот слабый, тогда он не клал. И доставался слабый скот Лавану, а крепкий Иакову.

Наконец, третий прием: желая иметь скот не только в большом количестве, но и хорошего качества, а с другой стороны – не сделать увеличение своего скота слишком заметным Лавану, Иаков означенные два приема применял только в то время, когда зачинался скот крепкий, т.е. ранней весной (Rosenmuller, Scholia, 1:1, p. 478–479), а когда имел зачинаться скот слабый, то предоставлял дело самой природе, и скот рождался одноцветный, достававшийся Лавану.

. И сделался этот человек весьма, весьма богатым, и было у него множество мелкого скота [и крупного скота], и рабынь, и рабов, и верблюдов, и ослов.

Приобретаемый все в большем количестве скот Иаков продавал и променивал на нужные ему предметы: так он обогатился, – благословение Исаака явно начало сбываться над Иаковом. Но вместе с тем отношения его к Лавану стали обостряться – снова создавалось для Иакова положение вещей, требовавшее божественного содействия и руководства, и оно было дано ему (гл. 32–33).

Бедная Рахиль!
Если допустить, что истории, изложенные в Библии, произошли в действительности – когда-то, в незапамятные времена, насколько печальна судьба Рахили!
И в какой запутанный, трагичный узел сплелась судьба всех действующих лиц этой истории: Иакова, Рахили и ее сестры Лии, и все это произошло по воле хитрого и безжалостного отца двух сестер – Лавана, а также по воле Господа Б-га - справедливого, но не менее жестокого в своей справедливости, чем Лаван в своей хитрости.
Такое обычное начало истории: путник, пришедший из чужих краев, подошел к колодцу, где собирались пастухи, поившие здесь свои стада, и увидел красивую пастушку – Рахиль.

Усталый путник, завершивший свое путешествие – Иаков, сын Исаака и Ревекки.
Иаков, любимчик матери… Что принесло ему право первородства и благословение отца, добытое материнской хитростью, кроме изгнанничества?
Поспешное бегство в Месопотамию от ярости обманутого брата, едва прикрытое необходимостью жениться в чужих краях, поскольку плохи – непочтительны и склочны - местные девицы.
Долгий путь из Ханаана в Месопотамию; и вот, наконец - место, где живет его дядя по матери Лаван, у которого может изгнанник найти приют и защиту, и жену по вкусу родителей – одну из дочерей Лавана. Явно такая жена придется по вкусу родителям, ведь она будет точь-в-точь, как мама Ревекка в молодости.
И как хорошо, что прекрасная девушка, встреченная им у колодца, оказалась одной из дочерей Лавана!

Наконец изгнанник обретет покой: он – среди родных; и, возможно, женится на дочери Лавана, если отец ее согласится отдать ее за него… И здесь мы впервые узнаем, что у Лавана было две дочери: старшая, Лия, была не очень красива, и, кроме того, «слаба глазами»; младшая, Рахиль, была «красива лицом» и «стройна станом».
И Лаван согласился отдать Иакову в жены свою дочь Рахиль; но, поскольку у Иакова, пришедшего в его дом изгнанником, не было никакой собственности, а в тех краях и в то время было принято платить выкуп за невесту, жених и отец невесты договорились, что Иаков будет работать на Лавана семь лет, чтобы получить в жены его младшую дочь Рахиль.
«И служил Иаков за Рахиль семь лет, и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее.» Это строки из Библии – так поэтично, так проникновенно о любви…

Люди, которым не довелось в своей жизни познать любовь, считают ее досужей выдумкой глупцов, которых можно и следует обманывать, используя эту их «любовь». Таков был и Лаван, отец Рахили. По прошествии семи оговоренных в договоре лет, Лаван недрогнувшей рукой ввел вечером в свадебный шатер Иакова не Рахель, а Лию, свою старшую дочь. В шатре было темно, невеста, согласно обычаю, была под покрывалом, и голосом она себя тоже не выдала.

Музей Израиля. Наряд невесты

Жаль, конечно, и Лию, которая по согласию с отцом пошла на этот обман – наверное, перспектив на другое замужество у нее не было. Но что чувствовала Рахиль в эту ночь, когда вместо нее за ее любимого Иакова отдавали замуж ее сестру?...

Обманутый Иаков при свете утра увидел рядом с собой не Рахиль, а Лию. В ужасе он спрашивает Лавана: «Что ты сделал со мной?! Я ведь просил у тебя в жены Рахиль, и за нее работал у тебя семь лет!»
Вот в этом и вся причина Лаванова обмана: семь лет на него работал работник, которому не нужно платить; и работал он, как говорят «не за страх, а за совесть», стремясь угодить будущему тестю - чтобы не передумал, не отдал Рахиль замуж за другого…
И вдруг лишиться такого работника?!
Лаван уже все продумал: «В наших местах не отдают замуж младшую дочь прежде старшей! А что ты работал семь лет, то я ведь не отдаю своих дочерей бесплатно: мои дочери – это мое достояние, каждая стоит семь лет работы!»
Действительно, был такой обычай, и даже не в столь глубокой древности, что не могла младшая дочь выйти замуж раньше старшей; но ведь не сказал Лаван этого Иакову, когда тот просил у него в жены младшую дочь!
И сказал Лаван Иакову: «Ну и что здесь плохого?! У тебя будет две жены, потому что я отдам за тебя замуж и младшую дочь… только отработай за нее еще семь лет! А я уж сделаю тебе одолжение – отдам Рахиль авансом; подожди только неделю, поживи с Лией – все-таки муж ты ей теперь. А через неделю и вторую свадьбу сыграем! А отрабатывать ты будешь после свадьбы – семь лет работы за Рахиль, как и договаривались.»
Так и началась совместная жизнь – втроем: две женщины и один мужчина. Две сестры, две соперницы… Одна – любимая, но и вторая – жена, со всеми полагающимися ей правами: на одежду, на украшения … и на совместную постель. Одна получает все, как дар; вторая – по обязанности.
И здесь, согласно Библии, в ситуацию вмешался Господь Б-г… Скучно ему стало на небесах; решил подшутить над тремя не слишком счастливыми людьми, прикованными друг к другу. Б-г любит шутки и нестандартные решения…

Итак, «Господь узрел, что Лия была нелюбима и отверз утробу ее, а Рахиль была неплодна».
У некрасивой и нелюбимой Лии один за другим рождаются сыновья: Рувим, Симеон, Левий, Иуда.
А Рахиль – бесплодна.
Ночи, проведенные с ней – это ночи любви, но это – пустые, бесполезные ночи, они не приносят плодов.
После этих ночей не родятся дети, которые продолжат дело отца; не будет преемников, которые из отчего дома выйдут осваивать новые земли; не появятся дочери, которые будут покоить и нежить престарелого отца в своем доме.
Бесплодная женщина – проклята, презираема всеми; муж имеет право развестись с ней и вернуть ее в дом родителей, как бракованный товар.
Бедная Рахиль!

Ее слезы в истории стали понятием нарицательным:

А рядом – сестра Лия со своими сыновьями, сыновьями Иакова, любимого мужа Рахели, так похожими на Иакова… Лия может их ласкать, играть с ними… и Иаков радуется, глядя на детей, и знает, что Лия – мать его детей, Лия – продолжательница рода.
Рахиль плачет и просит: «Иаков, дай, дай мне детей, или я умру!»
И Иаков разгневался на Рахиль, и сказал: «Разве я – Б-г, который не дал тебе плода чрева? Проси у Господа детей!»

Отчаявшаяся Рахиль прибегла к помощи – как сказали бы сейчас – суррогатной матери: она дала в наложницы Иакову свою невольницу Валлу. Когда Валла забеременела и пришло ей время рожать, Рахиль сразу же приняла новорожденного себе на колени – таков был, уже в те времена старинный, обряд усыновления ребенка женщиной. Теперь был уже у Рахили сын от Иакова – Дан, как она назвала его; но Валла родила еще раз от Иакова, и Рахиль приняла и этого ребенка на колени, как своего… И вот уже два сына есть у Рахили от любимого мужа!
А что же Лия? Лия, которая последнее время по какой-то причине перестала беременеть, боясь утратить свою роль главной, плодовитой женщины в семье, тоже прибегает к суррогатному материнству! Она немедленно тоже отправляет в постель Иакова свою рабыню Велфу, которая тоже рожает сына Иакова, которого Лия признает своим.

В общем-то, Иакову жилось неплохо...

А после этого начинается темная и не совсем красивая история с мандрагорой. Мандрагора – это растение семейства пасленовых, и, как и почти все пасленовые, она очень ядовита. Однако в древности и даже в Средние Века мандрагора считалась волшебным растением, применялась в различных колдовских обрядах; а главное – считалось, что настойка мандрагоры излечивает женщин от бесплодия.

Так случилось, что однажды старший сын Лии, Рувим, нашел мандрагоры и принес их своей матери. Увидела это Рахиль, и попросила у сестры мандрагор: «Зачем они тебе, Лия? А я – бесплодна и не могу родить сына мужу нашему и господину».
И Лия ответила: «Неужели тебе мало завладеть мужем МОИМ, что ты еще домогаешься и мандрагоров сына моего?»
В этих словах – ответ тем, кто утверждает, что сестры мирно делили одного мужа на двоих, и что Рахиль, якобы, сама помогала перед свадьбой облачать Лию в ее, Рахили, одежды – потому что, якобы, без участия Рахили нельзя было осуществить подмену невесты. Да Рахиль, скорее всего, просто заперли где-то во время брачного обряда, когда Лия, закутанная в покрывала, изображала Рахиль! И затем, когда Иаков все-таки женился на Рахили, Рахиль уже всегда была второй, младшей женой, а по мнению Лии – узурпаторшей, захватившей ее, Лии, законного мужа!
И сказала Лия насмешливо: «Купи у меня мандрагоры! Что ты можешь мне дать равноценного за волшебные мандрагоры, излечивающие от бесплодия?!»

И ответила ей Рахиль: «За мандрагоры сына твоего я отдам тебе мою ночь с мужем. Пусть он сегодня ляжет в твою постель, а не мою.»
Лия вышла навстречу пришедшему вечером с поля Иакову, и объявила: «Я купила тебя на сегодняшнюю ночь за мандрагоры сына моего!» И Иаков послушно отправился в постель Лии, не возмутившись тем, что стал предметом торга, сделки купли-продажи.
А что же остальные действующие лица этой истории?
Рахиль получила мандрагоры и, по-видимому, начала с их помощью лечиться от бесплодия.
Лия здесь выступает ловкой торговкой, провернувшей удачную сделку, практичной и находчивой женщиной.
А Господь Б-г?! Как он отреагировал на женскую уверенность в том, что муж может быть предметом торговли? Он погладил свою умную дочь Лию по головке и послал ей еще двух сыновей и одну дочь. Всего Лия родила Иакову шесть сыновей: Рувима, Симеона, Левия, Иуду, Иссахара, Завулона и дочь Дину.
А Рахиль все это время мечтала о детях, но не могла забеременеть…

И вот, наконец, «… вспомнил Б-г о Рахили, и услышал ее Б-г, и отверз утробу ее. Она зачала и родила сына; и сказала: снял Б-г позор мой».
Бедная Рахиль!
Ее сестра, рожая своих многочисленных детей, которые так легко ей давались, стремилась добиться любви мужа – чужого жениха, полученного обманным путем и закрепить свое положение в семье.
Одинокая Рахиль в большой семье, где была другая женщина и множество ее детей, была чужой и посторонней; положение ее было неясно: да, жена, но где же ее дети? – скорее любовница, наложница, женщина для удовольствия хозяина, предмет всеобщего презрения и насмешек. Именно поэтому Рахиль, родив, наконец, долгожданного ребенка, говорит: «снял Б-г позор мой!»

Вскоре после того, как Рахиль родила долгожданного сына, Иаков собрался возвращаться на родину; он попросил расчет у Лавана – сколько ему причитается за многолетнюю работу во славу дома Лаванова?
Хитроумный Лаван, не желавший расставаться с хорошим работником, заявил, что ничего Иакову не положено: он только отработал выкуп за двух своих жен. Лаван предложил Иакову продолжать работать на него. За какую плату? Это надо подумать…
Иаков сам предложил вид оплаты: из тех Лавановых стад, что он пасет, он будет забирать скот, как сказали бы сейчас, «некондиционный» - с пятнами и крапинами.
После этого Иаков еще прослужил у Лавана шесть лет.

Иаков работает у Лавана

Все эти годы Лаванов скот в основном рожал потомство пестрое, в пятнах и крапинах. Так случилось, как пишут Библия и Танах, благодаря помощи Б-га Иакова, и его собственным, Иакова, ухищрениям – Иаков, как сказали бы сейчас, вел целенаправленную селекционную работу по выведению пестрого скота. Правда, метод, описанный в Писании, несколько странен на наш современный взгляд, но, тем не менее, за шесть лет Иаков приобрел огромные стада пестрых овец и коз, а Лавановы стада значительно уменьшились, поскольку «кондиционная» скотина в эти годы рождалась намного реже, чем «некондиционная».
По прошествии шести лет Иаков, теперь уже богатый человек, решил, что настало время возвращаться в родной Ханаан. Боясь, что Лаван воспротивится его уходу, он решил это сделать втайне, и обе жены – Лия и Рахиль – согласились с этим; оказалось, что и у них была обида на отца: «… продал нас и не выделил доли» и какое-то «серебро наше проел». Естественно, что женщинам, прожившим 20 лет с мужем, муж уже дороже отца, и благосостояние своей семьи важнее, чем благосостояние отца и братьев.
Вместе с женами, детьми, прочими чадами и домочадцами, вместе со стадами, приобретенными за шесть последних лет работы, Иаков в отсутствие Лавана отправился в путь. Тесть его вернулся домой только через три дня и, не найдя Иакова с семьей, бросился вдогонку.
Догнав их, Лаван упрекнул Иакова: «Что ж ты ушел тайно? Не позволил мне попрощаться с дочерьми, поцеловать внуков в последний раз… А вдобавок и обокрал!» Оказалось, что без ведома Иакова кто-то украл святыню и ценность – идолов Лаванова дома(Лаван-то, оказывается, хотя и верил в «Б-га отца нашего», в то же время держал дома и идолов, и поклонялся им!).
Иаков чистосердечно возмутился: «Какие идолы? Не брал я! Обыщи весь наш стан – не найдешь, я уверен. А если у кого найдешь – тот не будет жив!»»
И действительно, не нашли… Так и расстались, попрощавшись.
А идолов взяла Рахиль: то ли боялась остаться без их покровительства, то ли хотела, чтобы у любимого мужа было все, даже отцовские идолы; чтобы помогали эти идолы отныне не Лавану, а любимому мужу – Иакову. А ведь кто-то еще утверждает, что Лия больше любила мужа, а не Рахиль…
Потом еще много было событий, поскольку странствия Иакова не закончились: он встретил брата своего Исава, вместо которого он обманом получил отцовское благословение; Иаков, зная вину свою, низко кланялся Исаву, называя его господином своим, а себя – его рабом, и подарил ему дорогие подарки.

Встреча Иакова и Исава

Были скитания среди враждебных племен, убийства и предательство, и снова скитания. Все это касается Рахили лишь постольку, поскольку она, наконец, снова забеременела и, где-то в дороге, родила второго сына; рожала тяжело, и, дав жизнь ребенку, сама не выжила, умерла; двух ее сыновей – Иосифа и Вениамина – Иаков всегда любил больше всех своих детей.

Гробница Рахили

А Лия? Лия прожила еще много лет, но все же умерла раньше Иакова; была похоронена в семейной гробнице в пещере Махпела, рядом с другими праотцами и праматерями еврейского народа.
Такова эта древняя история любви-ненависти трех человек Иаков, Рахиль и Лия. Все три имени тысячелетиями популярны в еврейском народе, их именами называют новорожденных. Согласно каббале, вместе с именем новорожденный принимает судьбу человека, которого прежде так называли. Все родители хотят своим детям счастья. Так кто же был счастливее: Лия или Рахиль? И что такое вообще – счастье, и так уж необходима для него любовь?

Такова старинная легенда, как она изложена в Библии. Однако за много столетий накопилось немало толкований, мифов, легенд, дополняющих Библию… и как бы слегка исправляющих ее. В них неожиданно характеры сестер – Лии и Рахиль - и их роль изменились.
Лия вдруг стала превозноситься как «настоящая жена» «любившая мужа до самозабвения», ее качества - «терпение, смирение и безмерная любовь к мужу». «Лия была безропотной, она умела терпеть даже неправду, и спокойно выносила тяжелые обстоятельства. При всем этом она была довольной и благодарной», «От ее слабых, тусклых глаз исходила застенчивость и беспомощность» и даже ее глаза, согласно некоторым легендам, стали «слабыми», из-за того, что она «выплакала»их еще в девичестве, когда, по одним легендам, «просила у Б-га праведного мужа», а по другим – «узнала, что ей, как старшей дочери Лавана, предназначено стать женой старшего сына Исаака, Исава, о дурном нраве которого она была наслышана»(в то время, как Исав об этом даже не слышал, взяв себе двух жен в родных местах, как сообщает Библия).
Образ Рахили тоже вдруг стали толковать по-другому. Ее качествами вдруг стали «гордыня, зависть, борьба с сестрой», «настырное упрямство». «Рахиль же была дерзкой не только в обращении с людьми, но и по отношению к Самому Богу. Когда что-либо шло не по ее воле, она ссорилась и пререкалась с Ним, если же исполнялось ее желание, то она хотела еще большего! Безобразно обращалась она со своей сестрой.»(Последняя цитата взята с одного из христианских сайтов, который учит женщин смирению и любви к Б-гу; интересно все-таки, как авторы, спустя несколько тысячелетий выяснили такие подробности отношений Рахили с Б-гом, которые, кроме них, никому не ведомы.)И в вину Рахили ставится даже ее беда:, то, что она родила первого сына лишь по прошествии семи лет после свадьбы.
Действительно – бедная, бедная Рахиль!

Четыре праматери еврейского народа:
Сарра, Ривка, Лея и Рахель
(Сарра, Ревекка, Лия и Рахиль)

Однако еврейская традиция обеих сестер называет «праматерями» - прародительницами еврейского народа, и каждой воздает по заслугам. Лия стала родоначальницей восьми «колен израильских» из двенадцати; будучи старшей дочерью, Лия получила большие дары от Бога: ее потомкам принадлежит как священничество (ее потомок Аарон), так и царство (ее потомок Давид).
Не забыта и Рахиль(Рахель): ее первенец, Иосиф, во время голода спас все потомство Иакова от голодной смерти, и все сыновья Лии «поклонились ему в ноги». Рахиль, как утверждается, была заступницей перед Б-гом за еврейский народ во времена его бедствий, и молила Господа смилостивиться над людьми, угоняемыми в вавилонский плен. Когда изгнанники шли мимо ее могилы, они услышали плач Рахили: Рахиль оплакивала судьбу своих потомков. Но тут послышался голос Всевышнего: «Удержи голос твой от рыданий, а глаза твои – от слез… и возвратятся они из земли чужой! Есть надежда на будущее твое… и возвратятся дети в пределы свои!»
Кроме того, по некоторым источникам, одно из священных 4-х растений праздника Суккот(Кущей), а именно - речная верба, вянущая первой, символизирует Рахиль, жизнь которой была недолгой.
И, наконец, в христианской традиции Рахиль стала символом умозрительной монашеской жизни, а Лия - деятельной мирской и продолжательницы рода.

Микеланджело. Рахиль(слева) и Лия(справа).

Нелюбимая жена. О Лии, жене Иакова

По ее совету любимый сын уходит в Месопотамию - туда, куда шел когда-то слуга его деда Авраама за невестой его отца Исаака, его матерью Ревеккой. Но Елиезер шел туда с целым караваном верблюдов и множеством подарков для будущей невесты и ее семьи. Иаков же бежит из дома, не имея в руках ничего, кроме посоха. Аведь он тоже шел в Месопотамию за невестой! Как грустно и одиноко было ему, когда он отходил все дальше от родного дома, вспоминая его благополучие и богатство.
День склонился к вечеру, солнце зашло, и он готовит себе ночлег. Ложится спать под открытым небом, положив под голову камень. К хананеям он не идет проситься на ночлег, помня наказ отца, Исаака: не связываться с хананеями (Быт. 28:1). Уставший от изнурительного пути, Иаков засыпает, а Господь зорко следит за ним и хочет утешить в его бедственном положении и является ему ночью во сне. Такое прекрасное откровение: Иаков видит лестницу, которая стоит на земле, а верх ее касается неба, и ангелы Божьи восходят и нисходят по ней. Бог стоит наверху этой лестницы и говорит: «...Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака... И вот, Я с тобою; и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю...» (Быт. 28:13,15). Какой милосердный и любящий наш Господь! Ни слова упрека! Изнуренному, усталому беглецу нужно ободрение, и Господь ободряет его: «...Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе» (Быт. 28:15).
Разве Бог не смотрит на поступок Иакова как на грех? Конечно, да! Но сейчас льна курящегося нельзя потушить. Придет время, Бог будет говорить ему об украденном благословении и будет ломать его - не то же самое было с Петром? А теперь не время. Ангел говорит женщинам после воскресения: «Идите, скажите ученикам Его и Петру...» (Мк. 16:7), а потом Христос его трижды спросит: «Любишь ли ты Меня?..» (Ин. 21:15-17). Как добр и милостив наш Бог: Он хочет, чтобы мы сами осознали свой грех, поняли свою ошибку и не повторяли!
Убоялся Иаков Господа после сего видения, поставил памятник, возлил елей на верх его и дал обет Богу, говоря: если Бог будет со мною и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом, то этот камень, который я поставил памятником, будет домом Божьим; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть (Быт. 28: 17-22). Из этих слов видно его желание вернуться в отцовский дом, а также его сильная натура - даже в такой миг он ищет свою пользу: если Ты, Господи, дашь мне, - я дам Тебе! Пройдет двадцать долгих лет утомительного, тяжкого труда, и Иаков превратится в Израиля, и смирится перед братом своим Исавом (Быт. 33), но это будет нескоро.
А пока, ободренный Господом, он продолжает свой путь и приходит в Месопотамию. Там он встречается у колодца с пастухами и узнает, что это пастухи и овцы его дяди Лавана (Быт. 29:1-8). Обрадованный этой встречей, он увидел красавицу Рахиль, дочь брата матери своей, поцеловал ее, возвысил голос свой и заплакал (Быт. 29:11). Прожив у Лавана один месяц, на его вопрос: «...неужели ты даром будешь служить мне?» (Быт. 29:15) он ответил: «...я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою» (Быт. 29:18). Рахиль была красива станом и лицом, и Иаков сам решил вопрос женитьбы, потому что влюбился в нее с первого взгляда. В этот ответственный момент своей жизни ему не пришло на память, как Елиезер, верный слуга его деда Авраама, увидев красавицу Ревекку, преклонил колени и молился! Я думаю, что мать не раз и не два рассказывала ему об этом. Он не вопросил Бога, предназначил ли Он ему Рахиль в подруги жизни, он сам решает все! Она красива - и ему ничего больше не нужно!
Прошло семь лет, состоялся пир, и после пира Иаков оказался обманутым: вместо Рахили Лаван дал ему в жены Лию. То, что когда-то посеял - приходит время пожинать! Не думал об этом Иаков, и часто не думаем мы! Иаков возмущается и в сердцах говорит Лавану: «...зачем ты обманул меня?» (Быт. 29:25) Он настаивает, чтобы ему дали и Рахиль.
Итак, у него две жены: Лия, которая была слаба глазами, и красавица Рахиль. «Иаков любил Рахиль больше, нежели Лию... Господь узрел, что Лия была нелюбима...» (Быт. 29:30-31). Господь, Который обозревает всю землю, видит Иакова, все его поступки, и видит Лию, которая нелюбима... Прочитав этот стих, я была удивлена: «Господь узрел, что Лия была нелюбима...» Он видит всех нас! Он видит тех жен, которых любят, и тех, которые нелюбимы! Он знает их переживания! Господь-Творец создал женщину прекрасной, нежной и слабой. Ей совершенно необходимо любить и быть любимой! Любовь - самая важная составляющая понятия «счастливая жизнь».
Была ли счастливой семья Иакова? Нет! Ссоры и споры между двумя женами-сестрами, а потом и их детьми. Желала ли этого Лия? Конечно, нет! Как каждая женщина, она ищет любви и признания. И Господь помогает ей в этом: видя ее страдание, Он отверз ее утробу, она родила сына-первенца и нарекла ему имя Рувим, потому что сказала она: «Господь призрел на мое бедствие; ибо теперь будет любить меня муж мой» (стих 32). Это настрадавшееся сердце, ищущее любви, понимает главное: Господь призрел на ее бедствие. Это смиренное сердце чувствует, что Господь с ней, но все-таки она хочет завоевать и сердце мужа, подарив ему сына! Но надежда: «теперь-то прилепится ко мне муж мой» не исполнилась-Родила второго сына, которого назвала Симеон, и сказала: «Господь услышал, что я нелюбима...» (стих 33) Через вторую беременность она поняла, что Господь видел ее бедствие, слышал ее вздохи, жалобы, тайные слезы: у Иакова для нее нет ни нежного взгляда, ни доброго слова! А она продолжает искать и жаждать его любви. Родив третьего сына, сказала: «Теперь-то прилепится ко мне муж мой; ибо я родила ему трех сынов» (стих 34). Но и эта ее надежда рухнула - все осталось по-прежнему: Иаков холоден и безразличен к этой скромной, смиренной сердцем женщине, которая искала и жаждала его внимания и понимания.
Что же делает Лия дальше? Уходит, как это модно сейчас? Нет! Родив четвертого сына, она сказала: «Теперь я восхвалю Господа!» (стих 35). Казалось бы, ничего не изменилось в ее жизни - за что восхвалять Бога? Но пришло полное смирение перед Господом: никаких жалоб и желаний! В этой школе семейных трудностей она научилась восхвалять Господа за все и полагаться на Него! Именно в этот период ее жизни - полного повиновения Господу - у нее рождается Иуда. От него произойдут цари Израиля и Сам Спаситель Иисус Христос. И не только. Колено Левиино, давшее Израилю великого вождя Моисея и первосвященника Аарона.
«...смирение предшествует славе...», - так пишет премудрый Соломон (Пр. 18:12). Господь, посылая трудности на нашем жизненном пути, хочет научить нас полному подчинению Его воле и восприятию ее. Какой благословенной становится наша жизнь, когда мы это понимаем и воспринимаем! Нет уже наших желаний - есть Тот, Который ведет нас по пути согласно Его воле.
В то время, когда Лия находилась в школе смирения и прекрасно усвоила этот жизненный урок, Рахиль становится все более надменной, гордой, завистливой. Видя явное благословение своей сестры,
она не радуется, а приходит к Иакову и приказывает: «Дай мне детей, а если не так, я умираю» (Быт. 30:1). Какая дерзость и несправедливость! Красавицы всегда так разговаривают со своими мужьями, чувствуя, что владеют их сердцем: они требовательны, они угрожают смертью или же уходом! Вместо смирения перед Господом - неблагодарность, вместо молитвы - угроза мужу!
Иаков разгневался на нее и сказал, что это не в его власти, а в руках Божьих. Но Рахиль не делает никакого вывода и продолжает действовать своевольно и дерзко. Пусть у нее нет своих детей, но чтобы отомстить сестре, она отдает мужу свою служанку Баллу. А когда Балла родила второго сына - Неффалима, какие неразумные слова говорит Рахиль: «...борьбою сильною боролась я с сестрою моею, и превозмогла» (Быт. 30:8).Так говорит гордое сердце: гордость всегда борется и доказывает!
А Лия продолжает общаться с Богом. Он слышит ее, и дает ей пятого сына. Родив Иакову шестого сына, Лия сказала: «Бог дал мне прекрасный дар...» (Быт. 30:20). Она разговаривает с Господом, восхваляет Его и благодарит его! Она скромна, тиха, молчалива, застенчива. Она знает, что глаза ее слабы, что не отличается красотой, ей нечем кичиться. Она богатеет в Бога и восхваляет Его.

Но Бог любит и Рахиль. Он вспомнил о ней и дал ей сына, и она поняла, что Бог может снять с нее позор (Быт.30:23). Любящий Творец осторожно ломает гордость этой красавицы. Он освобождает ее от идолов, то есть очищает ее сердце от всего земного, и прекращает ее жизнь, когда она рождает второго сына. Почему именно так поступает Господь, мы не знаем - это ведомо только Ему. Может быть, потому что Иаков чрезмерно любил Рахиль, и она была его кумиром? А может быть, она расцвела духовно и была готова встретиться с Тем, Кто так долго и неустанно работал над ее душой? На многие вопросы мы получим ответ только в небесах! Одно нам ясно - Господь оставил Иакова продолжать свое странствование на земле с нелюбимой Лией.
Но не об этом речь в нашей с вами беседе, дорогие сестры! Наша речь - о слабовидящей скромной Лие, которая всегда была второй после красавицы Рахили, и нелюбимой. Она является ярким примером для нелюбимых жен! А сколько их в мире? Любящих, страдающих, непризнанных женщин!
Иаков проглядел золотое, верное, доброе и чуткое сердце некрасивой Лии. Она не уходит от него, не воздает ему злом, не предъявляет ультиматума, не язвит. Смиренно, скромно, тихо несет свой крест всю жизнь. Господь видит ее, слышит, помнит - ив скорби своей она восхваляет Бога! И доживает свой век вместе с Иаковом. Думаю, что их отношения стали теплыми и близкими. К концу своей жизни, приведя в порядок свое прошлое, то есть примирившись с братом своим Исавом, окончив завещание сыновьям, Иаков заповедал похоронить его рядом с Лией (Быт. 49:30-32).
Как отрадно осознавать, что Господь заботится о последних днях нашей жизни на земле. Он переименовал Иакова в Израиля, смирил Рахиль, и вместе все они получили великую честь - их имена записаны на страницах Священного Писания. Лия и Рахиль стали родоначальницами ветхозаветной церкви. Старейшины Вифлеема, благословляя супружество Вооза и Руфи, желали ему такого же счастья и благословения от Бога, какое принесли Иакову Рахиль и Лия! (Руфь 4:11).
Дорогая сестра, если ты непризнанна, нелюбима, помни: тебя любит Господь, Он знает тебя, помнит о тебе и пошлет то, чего желает - что нас к радости, к счастью ведет!

Ольга Мокан

И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее.

Бытие, 29, 20

Из всех библейских героев зависть мне внушал лишь один - Иаков, и не потому, что он владел таким множеством овец, и не потому, что он стал отцом Двенадцати Колен, нет, я завидую его первой встрече с Рахилью, возлюбленной его, у колодца в земле «сынов востока». Любой мужчина, испытавший трудности во время первого свидания, конечно, поймет мои чувства.

В каком-то американском журнале я однажды наткнулся на рекламу книги, рекомендуемой в качестве руководства для мужчин, которые хотели бы узнать, как легче всего познакомиться с женщиной. Среди прочего реклама обещала потенциальному покупателю пятьдесят неотразимых вступительных фраз, пятьдесят словесных изысков, предназначенных для того, чтобы опутать женское сердце паутиной тонкого мужского остроумия.

Разумеется, можно просто отмахнуться от этой идеи, как от очередной модной американской панацеи, но это было бы проще всего. При всей ее нелепости нельзя не признать, что порождена она вполне реальной мужской проблемой. Не всех нас мать-природа наделила лицом Роберта Редфорда, фигурой Берта Рейнольдса и красноречием Менахема Бегина. А потому мы страдаем синдромом «первой встречи». В каменном веке кандидаты в покорители сердец, желая произвести впечатление на своих волосатых возлюбленных, сражались с пещерными медведями. Теперь мы вынуждены прибегать к приемам не таким опасным, зато куда более сложным. Нам приходится распускать наши псевдоинтеллектуальные павлиньи хвосты, хвастать успехами (реальными или присочиненными), ненароком упоминать прославленные имена в фамильярном тоне и пускать всякую прочую пыль в глаза. Любой, кто не забыл, какую чушь он нес во время первого свидания, обязательно восхитится Иаковом.

Читавшие Библию, конечно, помнят, как Иаков по наущению своей матери Ревекки обманул старого ослепшего Исаака и украл отцовское благословение у Исава, своего брата-близнеца. Затем в смертельном страхе перед гневом брата бежал «в землю сынов востока», в Харран, к родне своей матери. Вот тут мы и застаем его. Юный наивный обитатель шатров стоит у колодца, куда пастухи пригнали свои стада на водопой. Иаков не был ни охотником (в отличие от своего огненно-рыжего брата), ни любителем приключений. А потому он с облегчением услышал, что пастухи знают его дядю Лавана. В разговоре выяснилось, что устье колодца накрыто тяжелым камнем и отвалить этот камень можно только общими усилиями всех пастухов. Таким образом, никто не мог напоить свое стадо вне очереди, превысив положенную ему долю драгоценной влаги.

В эту минуту к колодцу приблизилась прелестная пастушка, и, указав на нее, пастухи объяснили Иакову, что она - его двоюродная сестра Рахиль. Так Иаков впервые увидел юную девушку, ставшую великой любовью его жизни, а со временем и его женой. (История Иакова и Рахили, бесспорно, одна из трогательнейших историй любви, какие только знает мир. Кстати, Рахиль - единственная женщина во всей Библии, чья красота описана дважды: «красива станом и красива лицем».) Но как бы то ни было, едва эта очаровательная девушка подошла к колодцу, Иаков в ошеломлении совершил то, чего можно было бы ожидать от Самсона, но никак уж не от него: «Подошел Иаков, отвалил камень от устья колодезя и напоил овец Лавана, брата матери своей. И поцеловал Иаков Рахиль, и возвысил голос свой и заплакал».

Откуда взялись у Иакова такие силы? Среди того, что нам о нем известно, есть только один случай, когда он показал мощь своих мышц - в таинственной борцовской схватке с Ангелом Божьим у Иавока, но произошло это много лет спустя. По сравнению со своим задиристым братом и племянниками-террористами Иаков выглядит прямо-таки хрупким созданием, миролюбивым антигероем. И все же одного взгляда на обворожительную кузину оказалось достаточно, чтобы превратить его в силача из силачей. Он играючи отвалил тяжелейший камень, словно тот был сделан из папье-маше.

Подвиг Иакова несомненно поразил всех очевидцев, включая Рахиль. Разумеется, она еще не знала, что этот сногсшибательный незнакомец - сын ее тети Ревекки из Святой Земли. Застыв в изумлении, она увидела лишь, что неизвестный молодой красавец без всякого труда один сдвинул камень, напоил всех ее овец, а затем, она не успела и дух перевести, нагнулся и поцеловал ее на глазах у всех пастухов. Какое потрясающее начало!

Согласно Библии, он ее поцеловал, поплакал и лишь тогда объяснил, что приходится ей родственником. Манера поведения то ли изысканно светская, то ли возмутительно нахальная, это уж как посмотреть. Однако именно так Иаков покорил сердце Рахили. Назовись он сначала, эффект был бы полностью утрачен. С точки зрения Рахили, все произошло лучше некуда. Сперва незнакомец демонстрирует свою недюжинную силу, затем деликатную заботливость, а затем - романтическую пылкость. И только потом, разразившись слезами, сообщает, что он сын Ревекки. Теперь Рахиль понимает, почему он позволил себе обойтись с ней столь вольно, и, разумеется, прощает его, а затем ей остается только побежать к отцу и сообщить ему про гостя. По дороге домой Рахиль уж конечно тысячу раз вновь пережила эту сцену, а ее губы все еще горели от поцелуя незнакомца. Пусть он ей и двоюродный брат, но это был поцелуй влюбленного.

И знаменитый этот поцелуй стал яблоком раздора среди комментаторов Священного Писания. В конце-то концов невозможно, немыслимо было допустить, чтобы Иаков - патриарх, родоначальник Двенадцати Колен, муж до того праведный в глазах Бога, что получил новое имя и стал Израилем, - чтобы он оказался повинен в плотском желании или хотя бы в нескромном поведении. А потому мудрецы израильские не поскупились на всевозможные толкования, убеждающие нас, что добродетельность Иакова поистине ничем не запятнана.

Один из этих толкователей, Моше бен Нахман (Нахманид), авторитетно указывает, что «Рахиль была еще ребенком, слишком юной девочкой, чтобы пробудить мужское чувство, и что грамматически (sic!) совершенно очевидно, что поцелуй был не в губы, а в темя или в плечо».

Другой комментатор настаивает на том, что все поцелуи похотливы за исключением трех: поцелуя возвеличивания, какой Самуил дал Саулу, когда помазывал его на царство; поцелуя душевного облегчения, каким Моисей после долгой разлуки поцеловал Аарона, и поцелуй прощания, каким Ноеминь поцеловала Орфу. Однако в этом списке не учтено решение рабби Танхума бар-Аббы (Палестина, IV век н. э.) включить в него «поцелуй между родственниками, каким Иаков поцеловал Рахиль», свою двоюродную сестру.

Но как бы ни относиться к такому толкованию, факт остается фактом: оно не учитывает, что Рахиль, когда Иаков целовал ее, во всяком случае, не знала о своем родстве с ним. (Разумеется, она-то была лишь матриархом, тем не менее мудрецам следовало бы подыскать то или иное приличное объяснение поведению этой девицы.) Иаков же, со своей стороны, вполне отдавал себе отчет, как именно поступает, откладывая на самый конец сообщение о том, кто он такой. И задним числом становится ясно, что поступил он правильно: этот поцелуй у колодца поддерживал страсть Рахили семь долгах лет и одну неделю.

То, что Иаков разрыдался, едва поцеловав девушку, ясно характеризует его эмоциональное состояние, хотя наши ученые мудрецы и этому отыскали совсем иное истолкование. Некоторые считают, что Иаков заплакал, внезапно спохватившись, что позабыл привезти подарки своим родным. В конце-то концов его дедушка Авраам, отправляя своего раба Елиезера в Харран подыскать невесту Исааку, снабдил старика богатыми дарами.

Но есть и другие объяснения. Один комментатор утверждает, что, поскольку Иаков обладал даром пророчества, в тот момент он уже знал, что Рахиль не будет погребена рядом с ним. А еще один придерживается мнения, будто Иаков зарыдал от стыда: он понял, что пастухи осуждают его, возмущенные развратным поведением, которое он позволил себе со своей кузиной.

Мудрые объяснения мудрыми объяснениями, но совершенно очевидно, что слезы Иакова были и слезами радости. Ему пришлось бежать из родного дома, спасаясь от разгневанного брата. Затем он много дней странствовал по чужим краям, не зная, какая угроза может подстерегать его за следующим холмом. И вот наконец-то он в безопасности! Вот сейчас его радушно встретят родные его матери. А поскольку он еще не мог знать, какой негодяй его дядя Лаван, то и дал волю своим чувствам. Плохое осталось позади. Впереди его ожидало только хорошее. На горизонте манила любовь. Вот Иаков и разрыдался от облегчения и благодарности.

Рахиль заметила слезы Иакова. Юная пастушка видела этого молодого человека в действии, а теперь поняла, насколько он нежен душой. Она знала, что в ее жизни настал поворотный миг. Внезапно перед ней появился молодой незнакомец из дальней земли. Эта их первая встреча у колодца была чудесной даже в мельчайших деталях. Величайшей удачей для них. Такое неугасимое воспоминание было необходимо им обоим, чтобы обретать в нем поддержку в течение последующих лет среди грядущих тяжких испытаний.

В этот день Иакова ждал еще один поцелуй - поцелуй Лавана, отца Рахили, человека, который испортил ему, как мог, следующие двадцать лет жизни. Если Иаков и правда обладал даром пророчества, по утверждению одного из мудрецов, то остается лишь пожалеть, что ему не открылось, как Лаван обманет его почти тем же способом, каким он, Иаков, не так давно обманул своего слепого отца Исаака.

ключить с дядюшкой контракт - ошибка, которая ему дорого обошлась, - Иаков ответил просто: «Я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою». Вот так Иаков оказался в лапах у своего бессердечного и подлого дяди. Лаван без труда понял, как велика любовь Иакова к его дочери и на какие жертвы он пойдет ради нее. И тотчас же начал строить хитрые планы. В голове у него зародилась коварная мыслишка, осуществившаяся семь лет спустя.

Любовь слепа, гласит пословица, но именно любовь дала силы Иакову трудиться ради юной Рахили. Семь мучительных лет Иаков работал ради любимой не покладая рук. Двадцать лет спустя, когда он бежал от Лавана, он смог излить свой гнев на дядю: «Я томился днем от жара, а ночью от стужи; и сон мой убегал от глаз моих».

Но в Библии написано: «И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее». Всякий раз, когда я читаю этот стих, мое сердце обжигает зависть - зависть к тому, кто написал эту историю и сумел сочинить эту прекраснейшую из фраз, и зависть к Иакову, испытавшему такую великую любовь и полностью предавшегося ей, когда Рахиль, наконец, стала его женой.

Правда, эти первые семь лет прошли для Иакова, как дни, но его слова, обращенные к Лавану много лет спустя - «сон мой убегал от глаз моих», помогают нам понять, какие муки он терпел тогда. Для Иакова это были тяжкие годы, плохие годы. Ведь, по сути, он был рабом Лавана. Рабом холодного и корыстного человека. Лаван знал, что, во-первых, его жертва не может вернуться домой из страха перед местью брата, и, во-вторых, он знал, как глубоко тот любит Рахиль, его, Лавана, младшую дочь.

Однако в первую очередь Иаков был рабом любви. Жизнь в земле Харран четыре тысячи лет назад не слишком походила на жизнь в современном студенческом общежитии. Возможно, пригоняя овец с пастбища, Иаков иной раз и видел возлюбленную своей души, но, безусловно, он никогда не оставался с ней наедине, а уж о сколько-нибудь интимных отношениях и речи быть не могло. Библия посвящает этим семи годам всего один стих. Восполнять подробности предоставляется читателям - томление, сердечные муки, тоскливое одиночество.

В Библии можно найти бесчисленные параллели с нашими временами, и многие подходят к библейским персонажам и событиям с нынешними политическими мерками. Но конечно, имей Иисус Навин в своем распоряжении пару пачек динамита, да командуй царь Ахав хотя бы одной танковой дивизией, да проводись в дни царя Соломона демократические выборы, Библия была бы совершенно другой. Только сердце, исполненное, подобно сердцу Иакова, любви и томления, бьется в муках сегодня точно так же, как тогда в земле «сынов востока» у колодца.

Но даже терпеливый страдалец Иаков не мог вообразить, что день его свадьбы, суливший конец морю его бедствий, если воспользоваться словами Гамлета, станет кульминацией всех испытаний и мучений, которые он претерпел во имя любви.

До конца жизни помнил Иаков то утро, когда он проснулся, повернулся к своей жене и… «оказалось, что это Лия». В подобных случаях человек очень медленно осознает и воспринимает всю меру произошедшего. Сначала Иаков понял лишь то, что стал жертвой подлейшего обмана. Позднее, терзаемый жгучим стыдом и отвращением, он заново пережил в мыслях подробности своей брачной ночи: как он во тьме обнимал теплое, нежное тело, как шептал: «Рахиль, Рахиль» не в те уши, как познал Лию со всей полнотой своей любви к Рахили и томления, которые подавлял на протяжении семи лет.

Только тогда смог Иаков постичь всю горечь и унижение, какими обернулась эта ночь для обеих сестер: для той, что лежала в его постели и до утра слушала клятвы любви, обращенные к другой; и для той, что молча без сна лежала в соседнем шатре до зари и воображала происходящее на брачном ложе молодой пары. Эта тема требует великого искусства. Мы, читатели, способны лишь попытаться вообразить напряжение чувств, волны желания и мук, которые колебали ночной воздух под небесами Харрана.

Единственным, кто мирно почивал в ту ночь с набитым желудком и безмятежным сердцем, был Лаван, арамеянин. Уж конечно ему всю ночь снились сны, исполненные торжества и самодовольства. Его хитрость удалась, да еще с такой легкостью! Лавана нисколько не трогало, каким адом обернулась она для трех его жертв. Подменить Рахиль на Лию - подобную идею мог взлелеять только такой извращенный ум, как у Лавана. Только такой человек, как он, был способен настолько не посчитаться с чувствами других ради того, чтобы заполучить дарового работника еще на семь лет. Не месть, не садизм, не вражда двигали им, а всего лишь жадность грубого выжиги, алчность бездушного, паршивого землевладельца. (Если читателя удивляет такая моя эмоциональность, могу сказать только, что я искренне ненавижу этого прохиндея Лавана. И то, что Библия может внушать столь сильные личные чувства к своим персонажам, - еще одно свидетельство ее величия.)

Бесспорно, сам Иаков был далеко не ангел. Читатель, возможно, пришел к выводу, что его брачная ночь была ему карой за то, как он облапошил своего отца и брата, разумеется, с подачи его мамочки. Ведь именно Ревекка обложила его гладкие руки кожею козлят, чтобы слепой Исаак принял его за косматого Исава. Исаак заметил, что «голос, голос Иакова; а руки, руки Исавовы». И все же вопреки этому сомнению Исаак попался в расставленную ему ловушку и благословил самозванца. Гнуснейший обман, нанесший смертельный удар и Исаву, и Исааку: отцовское благословение в те дни имело колоссальную важность. Когда они поняли, что обмануты, их реакция была много сильнее, чем Иакова, когда он обнаружил в своей постели Лию. Исаак «вострепетал», а Исав «поднял громкий и весьма горький вопль».

Для достижения своих целей Ревекка и Лаван одинаково воспользовались неспособностью их жертв что-либо видеть. «Исаак состарелся, и притупилось зрение глаз его», а Иаков буквально находился во тьме. Но ведь Ревекка и Лаван были сестрой и братом, скроенными по одной мерке. Ну а в том, что касается надувательства и нравственной низости, они сущие близнецы.

Расчет Лавана на готовность Иакова отработать ради Рахили еще семь лет оправдался полностью. И теперь, когда Иаков стал мужем обеих сестер, все еще страдая от потрясения, каким обернулась его брачная ночь, его любовь к Рахили подверглась новой проверке. Она выдержала тяжкие испытания самопожертвования и тягостного ожидания. Теперь ей предстояло выдержать будничные трудности семейного быта - на фоне сложных отношений внутри его семьи.

В первые годы брачной жизни Иакова Лия рожает ему сыновей, оставаясь нелюбимой, а Рахиль бесплодна, но любима. Вот что кроется за разнообразными горестями этой семьи. Иаков никогда не скрывал, что отдает предпочтение Рахили. Так и написано: «Господь узрел, что Лия была не любима, и отверз утробу ее, а Рахиль была неплодна». Надрывающие душу страдания Лии - которые тоже надо поставить в счет ее отцу - четко отражены в именах, которые она дает сыновьям, рожая их Иакову одного за другим. «Лия зачала, и родила сына, и нарекла ему имя: Рувим; потому что сказала она: Господь призрел на мое бедствие; ибо теперь будет любить меня муж мой. И зачала опять, и родила сына, и сказала: Господь услышал, что я не любима, и дал мне и сего. И нарекла ему имя: Симеон. И зачала еще, и родила сына, и сказала: теперь-то прилепится ко мне муж мой; ибо я родила ему трех сынов. От сего наречено ему имя: Левий». Нам не известно, любила ли Лия Иакова до свадьбы, но совершенно ясно, что, оказавшись нелюбимой женой, она поставила себе целью завоевать его сердце. Ее оружием стала плодовитость. И как бы ни шокировала нас ее тактика, будущее доказало, что расчет этот оказался верным.

В тот момент Рахиль все еще наслаждается положением любимой жены. Читателю ясно, что почти все свое свободное время Иаков проводит с Рахилью, но никто его не винит: ведь он с самого начала отдал предпочтение ей, и это было известно всем. Да и к браку с Лией его принудили против его воли. Тем не менее Иаков по натуре - человек семейный, и четверо его маленьких сыновей - Рувим, Симеон, Левий и Иуда, - естественно, наполнили его сердце горячей любовью. Со временем часть этой любви пролилась и на Лию. Ревность между сестрами принимает обоюдоострый характер - Лия завидует любви Иакова к Рахили, Рахиль завидует материнству Лии. Подобная напряженная ситуация никак не обещает счастливого домашнего очага, а уж тем более если вспомнить все, что привело к ней. Медленно, но верно Рахиль начинает терять почву под ногами. Иаков уже не юный изнемогающий от любви пастух, тяжко трудившийся ради возлюбленной. Теперь он отец, муж, преуспевающий овцевод. Рахиль, ожесточившаяся, бесплодная женщина, лишь отдаленно напоминает юную красавицу у колодца в земле «сынов востока». История движется к кульминации - их первой большой ссоре.

Ссора вспыхивает, когда Рахиль ставит перед Иаковом ультиматум: «Дай мне детей; а если не так, я умираю». Вполне вероятно, что этому предшествовали стычки между сестрами - сцены, которые навряд ли доставляли Иакову большое удовольствие. В любом случае вспышка Рахили отдает истерикой, и, возможно, именно это вызывает гнев Иакова, полностью выводит его из себя, так как он грубо ее обрывает: «Разве я Бог, который не дал тебе плода чрева?» Тут нам вспоминается другая библейская супружеская пара в сходной ситуации - Анна и Елкана, родители пророка Самуила. И здесь в начальных стихах Первой книги Царств мы находим любимую, но неплодную жену, которой противостоит плодовитая соперница. И тоже бесплодная жена тревожится, ведет себя крайне нервно. И хотя я сомневаюсь, что Елкана был способен, как Иаков, на семь лет самопожертвования, он тем не менее показал себя чутким и добрым. «Анна! что ты плачешь, и почему не ешь, и отчего скорбит сердце твое? не лучше ли я для тебя десяти сыновей?» Возможно, это не слишком точная передача ситуации, но в словах Елканы есть теплота и заботливость. Иаков, бесспорно, такой чуткости не проявил.

Глава 30 Книги Бытия следом за отчаянной мольбой Рахили превращается в истинный праздник размножения: вновь и вновь друг за дружкой следуют страсть, «охота», мандрагоры, селекция, оплодотворение, ношение, роды, так что на свет появляется множество младенцев и ягнят. Плодятся и размножаются все и вся. В доме этим начинают заниматься даже служанки, а на лугах Иаков скрещивает своих овец и считает их приплод с головокружительной быстротой. Так и кажется, что все вокруг беременеют от одного только его взгляда - за исключением Рахили. Эпизод с мандрагорами знаменует конец главенства Рахили в доме Иакова как любимой жены.

И тут совершается чудо: после шести сыновей и дочери, рожденных Лией, и четырех сыновей служанок, утроба Рахили отверзнута, и у нее родится Иосиф.

«Снял Бог позор мой», - говорит она человеку, который ради нее батрачил четырнадцать лет - многозначительнейший намек на трагедию, постигшую их великую любовь. Общественные нормы тех времен, многие из которых и по сей день мешают нам жить, утверждая взгляд на женщину, как на детородную машину, а число сыновей делая меркой социального статуса и мужской силы, эти нормы погубили их отношения. Их любовь, вспыхнувшая пламенем безграничного самопожертвования и беспредельной готовности поступиться собой, выродилась в мелочные бухгалтерские подсчеты. Так и кажется, что речь идет о субсидии любви, выдаваемой отделом социального обеспечения романтических чувств.

У Авраама было два сына, как и у его сына Исаака. И только при Иакове плодовитость в доме и в овчарне превратилась в высшую добродетель. Согласно официальным записям в Книге Бытия, сыновья Иакова последовали его примеру, произведя на свет огромное количество отпрысков, ни один из которых не идет ни в какое сравнение с Авраамом. Первой жертвой синдрома «теплой колыбели» стала Рахиль. В конечном счете он ей стоил не только счастья и положения в доме, но и самой жизни.

По возвращении в землю Ханаанскую Иаков встречается со своим братом Исавом. Ничего хорошего он от этой встречи не ждал и постарался принять меры на случай нападения. Нас тут интересует тревога Иакова за Рахиль. Возможно, он в первую очередь заботится именно о ней потому, что она родила ему сына. Во всяком случае, готовясь к обороне, впереди он ставит служанок и их сыновей, а за ними Лию и ее детей. А вот Рахиль и Иосифа помещает позади всех, в самом безопасном месте. Это, безусловно, было пером в шляпу Рахили, вновь вознесенной на первое место. Пребывая в убеждении, что причина этому Иосиф, она старается снова забеременеть, о чем думала, еще когда нарекла своего первенца Иосифом, сказав: «Господь даст мне и другого сына». И действительно, после нежданно счастливого примирения с Исавом Рахиль вновь понесла под сердцем. И вот вся семья отправляется из Вефиля на юг навстречу непоправимой беде. «И когда еще оставалось некоторое расстояние земли до Ефрафы, - рассказывает нам Библия, - Рахиль родила, и роды ее были трудны. Когда же она страдала в родах, повивальная бабка сказала ей: не бойся; ибо и это тебе сын». Так мы узнаём, что, даже умирая на скамейке повивальной бабки, Рахиль думала только об одном - подарить своему возлюбленному Иакову еще одного сына. О собственной жизни и безопасности она не думает. Все ее мысли отданы только долгу перед мужем, обязанности рожать ему сыновей, и ради этого она охотно принесла в жертву свою жизнь.

Безумное желание Рахили завоевать сердце мужа, подарив ему еще одного сына, вызывает противоречивые чувства: боль и жалость, гнев и восхищение. Ее жизнь могла бы сложиться совсем иначе. Будь у нее другой отец и другая сестра, живи она в другое время, ее жизнь была бы наполнена любовью и преданностью юноше, который поцеловал ее у колодца. Но Рахили суждено было иное. Ей пришлось заплатить высшую цену, и мы, читатели, бессильны что-либо изменить.

Библия не сообщает нам, как Иаков принял смерть Рахили. Он просто погребает ее и продолжает путь. Однако его любовь к Иосифу и Вениамину позволяет нам сделать вывод о том, какие чувства он к ней питал. Старшие сыновья не приносят ему ничего, кроме горя, и он посвящает себя сыновьям Рахили. Он был уже стариком, и у него осталось только одно светлое воспоминание - воспоминание о своей юной любви. Камень на устье колодца, тот первый поцелуй, семь лет. Теперь на пороге дряхлости среди своих жестокосердных сыновей, с Лией и двумя служанками он ощущает всю полноту своей утраты. Ведь он потерял то, чего многие так никогда и не обретают, - истинную любовь.

Много, очень много лет спустя после смерти матери Рахили современная поэтесса Рахиль - которой, как и ее тезке, пришлось делить свою любовь к возлюбленному с другой женщиной - написала:

Своему возлюбленному она написала другие стихи:

Буду ждать тебя,

Пока моя жизнь не угаснет,

Как ждала Рахиль

Своего любимого.

Рахиль, поэтесса, поняла больше всех мудрецов и комментаторов. Иаков ждал Рахиль семь лет. Рахиль ждала Иакова, пока не угасла ее жизнь.

И еще раз упомянул Иаков про любовь своей юности - в Египте, когда он благословлял двух своих внуков, Ефрема и Манассию, сыновей Иосифа.

Дряхлый ослабевший старец Иаков собрал свои силы и сел на постели для совершения обряда. И вдруг в этот торжественный момент им овладела тоска по Рахили. «Когда я шел из Месопотамии, - вспоминает он в расстройстве чувств, - умерла у меня Рахиль в земле Ханаанской, на дороге, не доходя несколько до Ефрафы, и я похоронил ее там на дороге к Ефрафе, что ныне Вифлеем».

Такое отступление, видимо, не понравилось его внукам, поскольку Иакову тут же напомнили, где он находится и для чего. Два мальчика ждали, чтобы дед продолжил свое благословение.

«Кто это?» - спросил Иаков у Иосифа, глядя на внуков с некоторым недоумением, как это случается со стариками. Ефрем и Манассия, конечно, решили, что у их почтенного дедушки в голове не все дома. Они ведь родились в Египте у матери египтянки, без сомнения, мало что знали о семейной истории и попросту не поняли, что Иаков в последний раз вспоминает свою возлюбленную Рахиль, их давно умершую бабушку.

Потом Иаков благословил и собственных сыновей, заповедав, чтобы они похоронили его в пещере на поле Махпела. «Там похоронили Авраама и Сарру, жену его; там похоронил Исаак и Ревекку, жену его; и там похоронил я Лию».

Это можно счесть свидетельством окончательного торжества Лии над Рахилью. Ведь это она будет вечно покоиться рядом с Иаковом в Махпеле, национальной святыне. Мне, как преданному поклоннику Библии, легче смириться с тем, что Рахиль похоронена на перекрестке дорог, если из-за этого ей не пришлось покоиться рядом со злобной старой ведьмой Саррой и коварной Ревеккой. Но разумеется, Иаков в тот момент об этом не думал. Почему же он предпочел, чтобы его погребли рядом с Лией, а не с Рахилью? Из-за историко-национальных соображений, которые приписывает ему автор? Или же потому, быть может, что теперь, под конец жизни, Иаков понял, что его любовь к Рахили была сильнее, когда их насильственно разлучали. Так было на протяжении знаменитых семи лет, и так было после ее смерти и до конца его жизни.